четыре комикса прочитал пока летел:

— station 69. дебильное клюквенное фэнтези про таймворпинг и северную землю где совки тестировали ядерную бомбу

— lifetimes deep. оч милый вайбовый зин

— lovers in the garden. мутная американская поебота про наркодилера и отношения. нарисовано прилично

— becoming horses. гениальный охуенный очень vibrant комикс. такой немножко подростковый стайл, но очень красиво вайбово и изобретательно. про эксплоринг изменение форм и материалов и ощущение себя в расстроенном пространстве-времени. вот это прям оч рекомендую

заворачивая двухмесячный трип в самолёте из рима до «дома» прочитал Is time out of joint? Алейды Ассман. это книжка про формирование и кризис темпорального режима модерна — того, как в модерне относились ко времени и размещали себя в нём, и о том, как этот темпоральный режим начал разваливаться и что идет ему на смену.

удивился, узнав, что процесс развала темпорального режима модерна начался еще в 80-е, я думал позже с повальной цифровизацией. если коротко — для модерна было характерно четкое разделение на прошлое, настоящее и будущее; черты этих отдельных сущностей в модерне совсем другие, чем в домодерне, но их разделение не подлежало сомнению. капиталистический акселерационизм и многие другие штуки делают так, что в позднем модерне вплоть до текущего времени эти границы размываются. с одной стороны, расширяется настоящее, с другой — через политику идентичностей и появление мемориальной культуры в настоящее врывается прошлое — со всеми его переосмыслениями; с третьей — будущее перестаёт быть чисто позитивным горизонтом, и начинает дышать катастрофой и неопределенностью

ускорение стало настолько ключевой чертой времени модерна что человеческая жизнь и повседневность перестали успевать за абстрактным временем; это плюс минус то что Латур писал про we’ve never been modern — что несмотря на общий мираж ускорения, люди своими жизнями все равно компенсируют акселерацию.

ну и в общем суть перемен в том что наметилось слишком большое отчуждение между временем модерна и реальностью человеческой жизни + память о чудовищном насилии 20 века просто не может позволить продолжать оставлять «чистое прошлое» позади, как хотели бы военные преступники и остальные чудовища и прогрессисты. поэтому возвращается музеефикация, внимание и реинтерпретация прошлого, антиакселерационизм, призывы замедлиться и тд.

книжка гораздо более детальная, чем я могу описать, вообще очень рекомендую. я думаю про время примерно всё время, это моя большая личная травма, этот текст помог какие-то кирпичики на место поставить

после двух ситуэйшншипов за месяц и двухнедельного возвращения в самый вечный город с-п надо было прочитать что-то типа переписки эрве гибера и эжена савицкая;

местами пронзительно но в целом довольно жалкий текст, хочется отправить всех на терапию, но авторы мертвы (апд: второй жив). гей с обсессией на ледяного избегающего твинкача хуярит письма пачками, другой не понимает че хочет и отвечает раз в месяц или реже и вообще гостит; писатели оба прям такие себе.

но я заскринил несколько цитат и фраза про то как гибер ест морковь каждый день чтобы свежо выглядить перед встречей с эженом — пример нам всем.

прочитал Shadows of Trauma: Memory and the Politics of Postwar Identity Алейды Ассман. книжка про то, как люди помнят (или забывают) катастрофическое насилие 20 века, прежде всего, на примере холокоста.

довольно крутая книжка, тем кто хоть как-то с мемори стадиз сталкивался, будет видимо без инсайтов, но отлично работает как систематизатор знания о памяти, мемориальной культуре, исторической политике, вине. она описывает разные виды памяти: индивидуальную, социальную, коллективную, культурную, как знание оседает на тех или иных носителях, как память делает избирательную работу по запоминанию одного и забыванию другого. как работают разные типы памяти с разными типами событий. как невыразимость холокоста и в целом конвейерного насилия 20 века повлияли на то, как люди записывают/помнят/передают историю. о стратегиях, существовавших в семьях нацистов и жертв нацизма. о "постгероическом повороте": смещении фокуса с молчаливого героя на многословную жертву, о виктимизации политики идентичности во второй половине прошлого века.

короче, про то, как жертвы в 20 веке наконец-то обрели голос, и как этот моральный поворот в запоминании и трансляции истории влияет на общественную сферу. книжка супер, всем рекомендую, на русском гуглится оч легко. кому интересно, как будет работать память в россии следующие 10-15 лет, точно надо читать.

ничего не читал у Фукуямы, и вот прочитал с утра Identity: the demand for dignity and the politics of resentment.

такие немножко юлиялатынина-вайбы; очень широкой кистью размазан анализ подъёма правого популизма и политики идентичности. идея книжки какая-то прям стыдно простая: у человека есть некий "тимос", по сократу, третья часть души, отвечающая за достоинство и тягу к признанию в лице других. и этот тимос гораздо больше определяет действия людей, чем простая тяга к наживе и рациональным и максимально выгодным для себя поступкам, как "считают экономисты" (он реально прям опровергает эту идею на серьёзке, как будто в неё ещё кто-то верит кроме безумных либертарианцев). этот тимос может проявляться в изотимии (желании выглядеть не хуже других) и мегалотимии (желании выглядеть исключительным в глазах других). и что типа вот эта тяга к признанию и уважению собственного достоинства и есть корень 1) и этно-национализмов, религиозных фундаментализмов и популизмов; 2) и ультра-левых политик всё более и более дробных идентичностей.

звучит убедительно и как фрейм, с которым можно работать, но всё написано настолько широко, что ничего не сообщается о сложной социальной реальности и практике внутри этого фрейма, а без этого получается ну такая философская публицистика. ну и в целом позиция какая-то максимально лоховская, такой умеренный американский либерал: ну да мы против расизма но и политика идентичностей не приведёт ни к чему хорошему, а надо запускать интеграционные процессы поиска более универсальной общечеловеческой базы, тогда либеральные демократии станут более функциональными. ну типа....окей. если книжка Ассман постом выше обращает внимание на историю насилия и несправедливости, которая рванула в двадцатом веке и тем самым запустила коллективные идентичности, виктимизацию и тд, то у фукуямы это просто....ну....разные люди захотели признания. а что случилось как говорится.

у меня был запрос на краткую историю концепта идентичности, и эта книжка kinda works this way, но прям очень очень kinda. в целом думаю многим будет полезна, особенно тем кто думает на языке геополитики и больших процессов.

прочитал Identity: A Very Short Introduction, — такая оч плотная база про то, как с концептом идентичности обращаются сейчас и раньше в философии, логике, культурной антропологии, политике, литературе, лингвистике, а также разбор основных пойнтов про идентичность: даётся она или утверждается, как связана с гражданством и национальностью, психология идентичности, развитие идентичности во времени, эссенциализм против деконструкции и тд.

мне не хватило проблематизации самого понятия идентичности и его современного употребления, о чём я тут по совету из чатика прочитал отличную статью, тоже рекомендую. а так книжка супер читайте.

только что на русском вышла The Scent of Time корейско-немецкого философа бён-чхоль хана, — прочитал, поскольку вопрос времени всегда и сейчас особенно меня ебёт

с одной стороны оч плотный текст, с другой, у книжки одна идея (хорошая), которая разворачивается в первой главе, а остальное просто медиация вокруг неё, такое возделывание поляны, расширение видимого ландшафта.

идея такая: мы на самом деле не живём в эпоху акселерации времени, она закончилась с модерном или постмодерном; мы (автор не уточняет кто мы, но понятно речь идёт про континентального вестернизированного читателя) на самом деле живём в эпоху "дисхронии" (dischronicity), — такого темпорального режима, когда время потеряло опору и линейность и просто мчится хаотически без направления; и чувствуемое ускорение является просто побочным эффектом дисхронии.

исторически линия такая: было время Мифа — когда мир фактичен и энкаплусирован, предметы и вещи такие какие они есть, непроизводимы и неманипулируемы, соответственно время характеризуется бесконечной повторяемостью, человек как бы заморожен; потом наступает время Истории, когда у времени появляется линейность, история связывает прошлое и будущее в настоящем; и сейчас на смену Истории приходит Информация, у которой нет направления, начала и конца, это такая чистая атомизация.

это плюс-минус то, о чём пишет Ассман в книжке про время, ссылаясь на других исследователей: что настоящее, с одной стороны, бесконечно расширяется, поглощая в себя прошлое и будущее, а с другой — лишается протяженности/длительности/глубины, скукоживаясь до точки; по итогу современный субъект просто всё время живёт в интенсивном мгновенном настоящем. и из-за этого — пишет Хан — возникает кризис идентичности, который по сути равен темпоральному кризису.

из-за этой оторванности времени от опоры происходит много негативных штук, которые Хан описывает. и его рецепт по выходу из этого кризиса — возвращение к идее "созерцательной жизни" в противовес vita activa. и дальше идут многословные путаные спекуляции отличающие глубокий покой и созерцание истины от оторванного думскроллинга в алгоритмических лентах (у него про ленты ничего нет, книжка 2009 года, но есть про имейл, как детерриториализующий фактор). и он пишет, что люди заблуждаются, уверенные, что если жить быстрее, то жизнь будет длиннее и насыщеннее; на самом деле типа быстрая жизнь = быстрая "смерть невовремя, в делах".

на самом деле со всем согласен, единственное что немножко наивно всё звучит приземляя на практику. не хватает мостика к классовой критике, потому что странно говорить работягам, занятым выживанием в голой жизни, что типа ребят — just stop your vita activa shit and start contemplating 🤗🤗🤗. в последних главах у него есть диалог с марксом, но вообще мимо этого. но в целом как бы очерчивается идея про постработу как выход к созерцательной жизни, но очень смутно.

а так книжка супер всем рекомендую.

прочитал from palestine to israel израильской исследовательницы, кураторки и писательницы ариэллы азулай. это фотоальбом из 214 фотографий с подробными подписями выстраивающий архив событий, происходивших на территории палестины после снятия мандата британии в 1947—1950 годах, по сути первые три года сущестования израильского государства

цель азулай, как она её формулирует, — зафиксировать "конститутивное насилие" этого временного промежутка на этой территории. это такой тип насилия, который необходим для создания нового политического режима, устойчивой идентичности или, в данном случае, нации. она вводит важный концепт "гражданского воображения" (civic imagination), через который предпринимает попытку рассмотреть катастрофу, разворачивающуюся на этой земле, не с точки зрения евреев или палестинцев, а с общегражданской точки зрения; этот концепт она противопоставляет политическому воображению, которое, собственно, в погоне за формированием национальной идентичности и ответственно за катастрофы и насилие. ещё один интересный концепт — civil malfunction, гражданский сбой. этим она очерчивает преступное соучастие (или игнор) мирного населения и сеттлеров в депортации, насилии, отборе собственности и другом аде, — вследствие того, что одна группа населения начинает управляться некой политической силой особым образом, фреймируя то, что можно/нужно думать, говорить и как действовать. мне кажется, довольно важный концепт чтобы смотреть через него в тч и на современную россию.

книжка тяжёлая; она описывает сухо тактики израильских военных по выдавливанию арабского населения, а затем лутинг, экспроприацию и перераспределение собственности, стирание палестинских ландшафтов, топонимов, культурного наследия. довольно адски читать официальные подписи к используемым ей фотографиям (а они почти все из сионистского и государственного израильского архива), там такие формулировки в духе "оставленные деревни", "арабы перемещаются" — как недавно в каком-то медиа про беженцев из карабаха была формулировка "армяне, принявшие решение уехать". она показывает, что многое из того, что как необходимое зло списывают на "войну по освобождению" (от кого?) было на самом деле заранее подготовленной системой депортации и выдавливания.

это очень интересное и жуткое чтение+смотрение именно по тому, как она подробно описывает социальные+военные технологии ползучей оккупации, сегрегации и подчинения одной категории населения другой. из таких эпизодов склеена и история россии, сколько ещё депортаций и эпизодов колонизации нам реанимировать и реинтерпретировать в коллективной памяти.

в числе прочего она пишет, как между арабами и евреями до принятия решения о создании израиля, существовали гражданские договорённости о мирном сосуществовании, и даже в конфликтное время арабы его придерживались, например, не допуская на свою территорию военных противников израиля; но военная машина построения нации пришла и забила хуй на гражданские договорённости реальных живых людей в пользу реализации воображаемого сообщества на базе гомогенного этнического населения (чья гомогенность тоже как бы такая фантазия на самом деле).

так что да, all states are terrorist states. книжку можно взять на либгене.