Долго искал ёмкую формулировку для своего скепсиса в отношении кабинетной разработки проектов будущего для России, особенно проектов конституции. И нашёл наконец у Негри.
Как я уже писал, это прогрессивное занятие по сравнению с болезненным самоедством оппозиционной общественности, но в своей вынужденной априорности эти разработки слишком недооценивают значение политической борьбы. В таком виде эта мысль не удовлетворяет своей расплывчатостью, хочется более концентрированного её выражения.
А оно всё это время лежало на поверхности у Негри: проблема априорных проектов конституции на будущее в том, что это конституции без учреждающей власти.
Негри показывает противоречие между учреждающей властью, которая несёт демократический заряд, и учреждённой властью, которая пытается ограничить первую, избавиться от неё, зафиксировав пределы власти в конституции. Учреждающая власть это стихия абсолютной демократии, а конституция это её укрощение и подавление. Демократия заканчивается там, где начинается конституция, обозначающая её пределы. Поэтому конституционализм это реакционное и антидемократическое учение.
Так вот попытки изобрести конституцию вне (или до) революционно-демократического процесса работают не на подготовку к построению демократии, а на превентивное обуздание будущего возвращения учреждающей власти и на противодействие её демократическому потенциалу.
Долго искал ёмкую формулировку для своего скепсиса в отношении кабинетной разработки проектов будущего для России, особенно проектов конституции. И нашёл наконец у Негри.
Как я уже писал, это прогрессивное занятие по сравнению с болезненным самоедством оппозиционной общественности, но в своей вынужденной априорности эти разработки слишком недооценивают значение политической борьбы. В таком виде эта мысль не удовлетворяет своей расплывчатостью, хочется более концентрированного её выражения.
А оно всё это время лежало на поверхности у Негри: проблема априорных проектов конституции на будущее в том, что это конституции без учреждающей власти.
Негри показывает противоречие между учреждающей властью, которая несёт демократический заряд, и учреждённой властью, которая пытается ограничить первую, избавиться от неё, зафиксировав пределы власти в конституции. Учреждающая власть это стихия абсолютной демократии, а конституция это её укрощение и подавление. Демократия заканчивается там, где начинается конституция, обозначающая её пределы. Поэтому конституционализм это реакционное и антидемократическое учение.
Так вот попытки изобрести конституцию вне (или до) революционно-демократического процесса работают не на подготовку к построению демократии, а на превентивное обуздание будущего возвращения учреждающей власти и на противодействие её демократическому потенциалу.
BY Замятин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
