Zangaro Today

​​🇨🇲 «По ту сторону реки Мунго». Как Камерун расползается по старым колониальным границам

Коронавирусный кризис не остановил крупнейшее и самое забытое вооруженное противостояние в Экваториальной Африке. Речь идет о сепаратистском мятеже на западе Камеруна, вылившемся в 2017 г. в полнокровную гражданскую войну.

Несмотря на то что еще 29 марта крупнейшая группировка сепаратистов — «Силы обороны Южного Камеруна» — объявила об одностороннем прекращении огня, остальные 15 группировок даже не думают складывать оружие. А в минувшее воскресенье, в разгар ожесточенных боев, сепаратисты совершили очередную громкую вылазку, убив недавно избранного мэра г. Мамфе.

Известный теоретик культуры Терри Иглтон проницательно заметил, что «в Боснии или Белфасте культура – это не только то, что вы вставляете в магнитофон, но еще и то, за что вы убьете». С недавних пор за культуру – англосаксонскую или франкофонную – убивают еще и в Южном Камеруне.

Убивают буквально и очень жестоко — за преподавание на французском языке, пренебрежение «англосаксонскими стандартами» и социокультурным этикетом, наконец, за право смотреть матчи английской Премьер-лиги, традиционно игнорируемые национальным телевидением, не упускающим зато ни одной встречи «Пари Сен-Жермен». Убивают — с обеих сторон — малограмотные крестьянские парни, говорящие на пиджинах или — самое большее — ломаных языках бывших метрополий, в крупных городах давно слившихся в причудливый язык Camfranglais.

Южный Камерун некогда входил в британскую колониальную систему, а впоследствии воссоединился с французской частью в единую страну. Но единой нации из склеенных воедино частей так и не сложилось — франкоязычная элита фактически упразднила федерацию и систематически подавляла инакомыслие англоязычного региона — аграрного, слаборазвитого и депрессивного придатка большой страны, в которой англоговорящему меньшинству попросту не нашлось места.

Неудивительно поэтому, что англофоны презрительно называли франкофонов «подстилками Франции», а те уподобляли соседей «нигерийцам», намекая на многообразные административные, хозяйственные и социокультурные связи Южного Камеруна с другой бывшей британской колонией. Разделяющая регионы река Мунго стала метафорой раскола нации и провала политики «мультиязычия», ставшей было визитной карточкой Камеруна, этой «Африки в миниатюре».

Борьба за культурную гегемонию вступила в горячую фазу в 2017 г., с провозглашением виртуальной и никем не признанной «Республики Амбазония», и уже унесла свыше 3 тыс. жизней. Начатая интеллектуалами — учителями и судьями, она была продолжена пестрыми молодежными ополчениями («Тигры», «Красные драконы») и очень быстро отбросила регион в каменный век, породив галерею монструозных варлордов и военных преступников.

Сепаратисты не брезгуют похищением школьников и учителей, отказавшихся бойкотировать занятия на французском языке, казнят чиновников, обезглавливают военных и жандармов. Власти же отвечают карательными рейдами, сжигают людей живьем, разрушают дома сепаратистов и сочувствующих и сколачивают этнические ополчения пастухов-мбороро для борьбы с мятежными общинами и селениями.

И если для нас остановка деловой активности оказалась болезненным шоком, то англоязычные камерунцы к ней привычны — уже почти три года добровольные локдауны, или «города-призраки», стали обыденностью крупных населенных пунктов Южного Камеруна, желающих тем самым сказать свое твердое «нет» раскинувшейся по ту сторону Мунго бесконечно далекой республике.

www.group-telegram.com/us/zangaro.com/879

3.1K viewsedited  May 14, 2020 at 14:10

​​🇨🇲 «По ту сторону реки Мунго». Как Камерун расползается по старым колониальным границам

Коронавирусный кризис не остановил крупнейшее и самое забытое вооруженное противостояние в Экваториальной Африке. Речь идет о сепаратистском мятеже на западе Камеруна, вылившемся в 2017 г. в полнокровную гражданскую войну.

Несмотря на то что еще 29 марта крупнейшая группировка сепаратистов — «Силы обороны Южного Камеруна» — объявила об одностороннем прекращении огня, остальные 15 группировок даже не думают складывать оружие. А в минувшее воскресенье, в разгар ожесточенных боев, сепаратисты совершили очередную громкую вылазку, убив недавно избранного мэра г. Мамфе.

Известный теоретик культуры Терри Иглтон проницательно заметил, что «в Боснии или Белфасте культура – это не только то, что вы вставляете в магнитофон, но еще и то, за что вы убьете». С недавних пор за культуру – англосаксонскую или франкофонную – убивают еще и в Южном Камеруне.

Убивают буквально и очень жестоко — за преподавание на французском языке, пренебрежение «англосаксонскими стандартами» и социокультурным этикетом, наконец, за право смотреть матчи английской Премьер-лиги, традиционно игнорируемые национальным телевидением, не упускающим зато ни одной встречи «Пари Сен-Жермен». Убивают — с обеих сторон — малограмотные крестьянские парни, говорящие на пиджинах или — самое большее — ломаных языках бывших метрополий, в крупных городах давно слившихся в причудливый язык Camfranglais.

Южный Камерун некогда входил в британскую колониальную систему, а впоследствии воссоединился с французской частью в единую страну. Но единой нации из склеенных воедино частей так и не сложилось — франкоязычная элита фактически упразднила федерацию и систематически подавляла инакомыслие англоязычного региона — аграрного, слаборазвитого и депрессивного придатка большой страны, в которой англоговорящему меньшинству попросту не нашлось места.

Неудивительно поэтому, что англофоны презрительно называли франкофонов «подстилками Франции», а те уподобляли соседей «нигерийцам», намекая на многообразные административные, хозяйственные и социокультурные связи Южного Камеруна с другой бывшей британской колонией. Разделяющая регионы река Мунго стала метафорой раскола нации и провала политики «мультиязычия», ставшей было визитной карточкой Камеруна, этой «Африки в миниатюре».

Борьба за культурную гегемонию вступила в горячую фазу в 2017 г., с провозглашением виртуальной и никем не признанной «Республики Амбазония», и уже унесла свыше 3 тыс. жизней. Начатая интеллектуалами — учителями и судьями, она была продолжена пестрыми молодежными ополчениями («Тигры», «Красные драконы») и очень быстро отбросила регион в каменный век, породив галерею монструозных варлордов и военных преступников.

Сепаратисты не брезгуют похищением школьников и учителей, отказавшихся бойкотировать занятия на французском языке, казнят чиновников, обезглавливают военных и жандармов. Власти же отвечают карательными рейдами, сжигают людей живьем, разрушают дома сепаратистов и сочувствующих и сколачивают этнические ополчения пастухов-мбороро для борьбы с мятежными общинами и селениями.

И если для нас остановка деловой активности оказалась болезненным шоком, то англоязычные камерунцы к ней привычны — уже почти три года добровольные локдауны, или «города-призраки», стали обыденностью крупных населенных пунктов Южного Камеруна, желающих тем самым сказать свое твердое «нет» раскинувшейся по ту сторону Мунго бесконечно далекой республике.

BY Zangaro Today