В книге представлен новый взгляд на сложные взаимоотношения науки, общества и власти в период расцвета французского империализма и европейского расизма. Автор переносит нас в годы становления французской антропологии и социальной теории 1850–1900-х годов. В работе анализируется возрождение антропологии — именуемой этнологией — в Париже и французских колониях до и после Первой мировой войны, а также рассматривается судьба этой дисциплины в обстоятельствах немецкой оккупации и после нее. Автор исследует влияние академических кругов, музейных коллекций и имперских связей на определение человеческого разнообразия с социокультурной точки зрения, особенно в связи с возрождением антисемитизма. «В Музее человека» — захватывающая история сплоченной работы ученых, пришедших к пониманию, что все общества одинаково сложны. Несмотря на то, что научная экспертиза когда-то санкционировала расизм, антропологи научились пересматривать свои концепции и выступать против расовой предвзятости.

Монография Московичи обращена своим критическим острием не только против позитивистов, стремившихся исключить из исследования по возможности все, что не поддается измерению, но и против вульгарных марксистов, пренебрегавших всем тем, что, казалось бы, не имеет большого значения в процессе преобразования материального мира преимущественно материальными средствами.

В конце нашего века работа Московичи приобретает дополнительный смысл в свете отношения, которое складывается между идеальным и материальным в святая святых социологического анализа — в экономических институтах постиндустриального общества по мере возрастающей компьютеризации и информатизации производства, с одной стороны, и увеличения роли психологических аспектов производства, обмена и потребления товаров и услуг — с другой.

Алексей Зюзин, сценарист, режиссёр и продюсер, размышляет о структуре киносценариев и об особенностях сценарного ремесла. Имея за плечами более двух десятилетий работы на телевидении и в кино, автор, неожиданно для читателя, анализирует построение сюжетных линий и героев на примере детских сказок.
Книга разделена на две смысловые части: первая – это ироничный разбор ошибок тех, кто уже написал свой сценарий, но почувствовал его несовершенство. Вторая часть предлагает конкретные советы тем, кто ещё только садится писать свою историю.
В этой книге автор делится своими мыслями в лёгкой манере и на понятном языке. С юмором и деликатностью препарируя поступки сказочных героев, автор делится практическими советами, стараясь принести пользу тем, кто выходит на тернистый путь создания своих кинопроизведений.

Майкл Мардер. Интеллектуальный гербарий

Философ не случайно повторяет подвиг Орфея, который спустился в подземный мир в поисках своей возлюбленной Эвридики. Исследовать свою жизнь означает ежедневно погружаться в глубины своей души, уходящей корнями во мрак бессознательного, подобно тому, как подземная часть растения погружается во тьму земли. В меньших масштабах каждый из нас по отношению к себе является одновременно Орфеем и Эвридикой, Сократом и обитателем пещеры. Трудная миссия разумных и конечных созданий, таких как мы, состоит не только в том, чтобы обнаружить наши небесные корни, сколько в том, чтобы привести их в соответствие с плотской частью небесных растений, какими мы являемся. Однако мы не первые, кто совершает это маленькое чудо, в котором два становятся одним. Хотите примеров? Достаточно взглянуть на дерево на вашей улице, чтобы понять, как успешно, хотя и незаметно, оно растет и в землю и в небо…

Реко Секигути. Это не случайно

Как и почему происходит случайность? Да и случайность ли это? Я не хочу сказать, что поэты могут предсказывать катастрофы. Нет связи между причиной и следствием. Просто катастрофы, неисчислимые, природные или человеческие, случаются в мире, и в этом смысле, если катастрофа еще не наступила, значит она впереди… ( Реко Секигути)

11 марта 2011 года, переехавшая в Париж японская писательница Реко Секигути узнает из новостей о землетрясении у восточного побережья острова Хонсю и последовавших за ним страшном цунами и радиационной аварии, которые унесли множество человеческих жизней. В надежде структурировать настигший ее ужас она начинает писать хронику - отчет о событиях в Японии и во всем мире. Для Секигути заметки о катастрофе - это размышление о времени и памяти, о случайном и закономерном: возможно ли предсказать то или иное переломное событие? Почему у людей возникает искушение сравнивать Хиросиму и Фукусиму? Как для одних бедствие становится чем-то обыденным…

«Из чего будет сделано завтра?» спрашивает Виктор Гюго в одной из своих поэм «Поющие сумерки». Во введении, он подчеркивает: «Сегодня идеи, предметы, общество и индивиды в состоянии сумерек. Какова природа этих сумерек, к чему они приведут?»

Взяв за основу понятие «пост-Европа» чешского феноменолога Яна Паточки, первым предположившего, что после Второй мировой войны Европа перестала быть центрообразующей силой, в своей новой работе гонконгский философ Юк Хуэй обращается к проблеме «преодоления модерна», вокруг которой сто лет назад в Японии сформировалась Киотская школа. Нисида Китаро, Ниситани Кэйдзи, а также представитель нового конфуцианства Моу Цзунсань не отвергали западную философию, но искали новые пути для мышления в условиях кризиса, охватившего Европу. Вместо мечты о невозможном преодолении хайдеггеровской Heimatlosigkeit «Пост-Европа» предлагает набросок мышления, которое, осознав свою «безродность», стремится обрести новую форму, но не путем нейтрализации различий, а через индивидуацию, направленную на преодоление оппозиций между logos и technē, Востоком и Западом, домом и бездомностью.

Джон Морис Келли (1931-1991) - ирландский политик, министр иностранных дел Ирландии (1981). Эта книга является попыткой предложить студентам, изучающим право и политику, путеводитель приемлимого размера по истории ведущих тем в юридической теории западной цивилизации. Книга разделена на десять глав, посвящённых десяти отрезкам времени, отделяющим мир Гомера от мира Горбачёва.

Как элитизм возможен сегодня? Обсудим в эту пятницу на презентации книги Герда-Клауса Кальтенбруннера «Элита».

Кальтенбруннер — австрийский философ и интеллектуал, которого читали ведущие представители политических кругов ФРГ. На пике славы он удалился от мира и переехал в лесной домик в Шварцвальде: не высказывался публично, изучал Отцов Церкви и писал труды по христианской мистике.

Одно из его программных сочинений — «Элита». В этом тексте Кальтенбруннер рассматривает тенденции современной либеральной демократии и заявляет о необходимости определенного типа элиты для вывода общества из кризисного состояния.

На встрече мы обсудим книгу подробнее и расскажем об интеллектуальной биографии Герда-Клауса. Спикер — Филипп Фомичёв, исследователь политической и интеллектуальной истории Германии ХХ века, научный редактор издательства Silene Noctiflora.

13 июня, 19:30
Бесплатная регистрация

Альбом-каталог ‘‘Unknown Georgian Avant-Garde’’ – результат исследовательской и кураторской работы, направленной на переосмысление и популяризацию грузинского авангарда, модернизма и андеграунда. В издание включены биографии, критические очерки и визуальные материалы, посвященные художникам, работавшим в жанрах авангарда, нонконформизма, лирической абстракции, сюрреализма, концептуального искусства и других.
Основная цель каталога — привлечь внимание широкой аудитории к произведениям грузинских художников, чье искусство развивалось вне рамок официальной культурной повестки, и, незаслуженно, остается в тени более известных деятелей.

Главный герой нового романа Сергея Носова — “Преступление и наказание”.
В самом прямом смысле: сошедший с ума литературовед считает, что он и есть — роман Достоевского — и пишет в письмах своему психиатру заявку на книгу — о себе.
Сергей Носов –– известный писатель, коренной житель и исследователь Петербурга, автор занимательнейшей “Тайной жизни петербургских памятников”. Закономерно, что его книга о “самом петербургском романе” полна внезапных наблюдений, обнаружений и открытий. Достоевский — “незамыленным взглядом”, Раскольников и все-все-все… Здесь и о любви, и о долгах, и о том, что “Преступление и наказание” роман в принципе невозможный, а то, что осуществился он, это настоящее чудо.

Книгу Максима Лаврентьева составили эссе, написанные с 2010 по 2025 гг. и публиковавшиеся ранее в ведущей российской периодике. Эссе объединены сквозными темами пророчества и предчувствия смерти в итоговых текстах русских поэтов и прозаиков (Пушкин, Лермонтов, Блок, Маяковский, Хлебников и др.), загадок в знаковых произведениях отечественной и зарубежной литературы (Булгаков, По и др.). Издание предназначено тем, кто интересуется тайнами искусства и бытия.

Анжелика Антюх. Новый Голливуд. Новаторы и консерваторы. Кинотексты

Новый Голливуд - уникальный феномен в истории американского кино второй половины 20 века. Его утверждение непосредственно связано с приходом в киноиндустрию молодого поколения режиссеров, закончивших первые американские киношколы. Воспитанные на мировом кино, они в своем творчестве сумели не только выразить радикальное время контркультурных шестидесятых, но и повлиять на будущее переустройство индустриальной системы Голливуда, в которой блокбастер стал доминирующей формой киновысказывания, а « независимый кинематограф» - полем для апробации новых идей в развитии киноязыка и жанровых конвенций. Анжелика Артюх в своей работе рассматривает переход от классического Голливуда у Новому как глобальную метаморфозу общей культуры США. В какой момент Голливуд навсегда изменился и как на это повлияли политический, экономический и социальный контексты? Поиск ответа на этот вопрос - главная задача этой книги.

Айседора Дункан. Моя жизнь

В этой книге неповторимая Айседора Дункан рассказывает о себе, о конце 19 века - времени рождения нового, изменения привычных форм. Вся ее жизнь стала воплощением романтики революционных преобразований. Она смело ломала признанные каноны рафинированного искусства балета, создавая невиданный доселе танец, на сцене она была сама природа, естественность и простота. Имя танцовщицы стало для эпохи модерна синонимом женственности, грации, поэзии. Ее движения - как и все существование - не подчинялись никаким правилам. Духовная свобода, способность выразить в танце внутренние переживания - вот чем жила эта удивительная женщина. Страстные романы, трагическая гибель детей, приезд в Советскую Россию… как танец Айседоры, так и ее судьба напоминали костер на ветру. Чем сильнее ветер, тем ярче пламя и короче жизнь…

Феррис Джабр. Удивительное зарождение Земли.
Жизнь - это всегда чудо, но как она зародилась на нашей планете? На протяжении миллионов лет Земля менялась, а вместе с ней и окружающий мир. След слона способен изменить ландшафт в Африке, а планктон может преобразить климат всей планеты. Головокружительные открытия, поразительные путешествия в самые дальние уголки планеты и удивительные чудеса этого мира - перед вами поэтичный и вдохновляющий гимн самой жизни…

Салман Рушди. Клоун Шалимар

«Клоун Шалимар» - один из лучших романов Салмана Рушди. Это полная любви, страсти, боли, трагедий история четырех главных героев, но в повествовании важнейшую роль играет Кашмир, спорная область Индостана, за которую борются Индия и Пакистан. Мелькают разные страны, люди разных национальностей и вероисповеданий пытаются понять, кто они на самом деле, хотят найти счастье, обрести потерянный рай…

Книга содержит обзор дискографии Рихарда Вагнера и Вольфганга Амадея Моцарта. Читатель ознакомиться с оценкой записей великих (и не очень) мастеров исполнительского искусства: дирижеров, солистовинструменталистов, певцов. Особое внимание уделено вопросам аудиофильского характера, так как по мнению автора, "…без качественного, полнокровного звука исполнение может растерять по пути к слушателю добрую половину своих достоинств…". Приложение включает перечень 311 дисков, которые должны присутствовать в коллекции любителей классической музыки.

Когда мир был на пять веков моложе, все жизненные происшествия облекались в формы, очерченные куда более резко, чем в наше время. Страдание и радость, злосчастье и удача различались гораздо более ощутимо; человеческие переживания сохраняли ту степень полноты и непосредственности, с которыми и поныне воспринимает горе и радость душа ребенка. Всякое действие, всякий поступок следовали разработанному и выразительному ритуалу, возвышаясь до прочного и неизменного стиля жизни. Важные события: рождение, брак, смерть – благодаря церковным таинствам были окружены сиянием божественной тайны. Но и вещи не столь значительные, такие как путешествие, работа, деловое или дружеское посещение, сопровождались множественными благословениями, церемониями, присловьями и обставлялись теми или иными обрядами.
Бедствиям и обездоленности неоткуда было ждать облегчения, в ту пору они были куда мучительнее и страшнее. Болезнь и здоровье разнились намного сильнее, пугающий мрак и суровая стужа зимою представляли собою настоящее зло. Знатностью и богатством упивались с большею алчностью и более истово, ибо они гораздо острее противостояли вопиющей нищете и отверженности. Подбитый мехом плащ, жаркий огонь очага, вино и шутка, мягкое и удобное ложе доставляли то громадное наслаждение, которое впоследствии, быть может благодаря английским романам, неизменно становится самым ярким воплощением житейских радостей. Все стороны жизни выставлялись напоказ кичливо и грубо. Прокаженные вертели свои трещотки и собирались в процессии, нищие вопили на папертях, обнажая свое убожество и уродства. 

Книга современного православного богослова Аристотеля Папаниколау представляет собой новейший опыт формулирования политической теологии, которая опирается на восточно-православную традицию и в то же время находится в диалоге с теологами из других христианских конфессиональных контекстов.
Автор поставил перед собой амбициозную задачу: показать, как восточно-христианская идея «обожения», интерпретированная в более широком смысле «бого-человеческого общения», может стать продуктивной для определения позиций и действий православных христиан в современном либерально-демократическом политическом контексте. С теологической точки зрения автор рассматривает темы демократии, прав человека, общего блага, свободы слова, политического прощения и «говорения правды», соотнося их с традицией, восходящей к политической теологии древней церкви. Основная идея книги состоит в том, что либеральная демократия является не врагом церкви, а, напротив, тем политическим пространством, в котором христианин призван осуществлять аскетические практики, чтобы научиться богозаповеданной любви. Отстаивая свою позицию, автор полемизирует с ведущими современными христианскими мыслителями, занимающими антилиберальную позицию (прежде всего со С. Хауэрвасом и Дж. Милбанком), тем самым включаясь в дискуссии, ведущиеся сегодня в области политической теологии.

Помню, что выйдя, в 1854 году, в Сибири из острога, я начал перечитывать всю написанную без меня за пять лет литературу. (Записка Охотникаі едва при мне начавшаяся, и первыя повести Тургенева я прочел тогда разом, залпом и вынес упоительное впечатление. Правда, тогда надо мною сияло степное солнце, начиналась весна, а с ней совсем новая жизнь, конец каторги, свобода!" В крепости -- последнее впечатление от воли -- был Тургенев, теперь, в месяцы воскресения -- тоже самое. И такое же доброе отношение к художнику. В 1856 г. Достоевскій писалъ Майкову: "За нынешний год я почти ничего не читал. Скажу вам и свои наблюдения: Тургенев мне нравится наиболее, -- жаль только, что при огромном таланте в нем много невыдержанности". Весной 1859 г.-- брату -- "Тургеневу за его Дворянское Гнездо (я, наконец, прочел чрезвычайно хорошо!), сам Катков, у которого я прошу 1000 руб. с листа, давал 4000 рублей, т. е. по 400 рублей с листа. Друг мой! Я очень хорошо знаю, что я пишу хуже Тургенева, но ведь не слишком же хуже и, наконец, я надеюсь писать совсем не хуже. За что же я то с моими нуждами беру только 100 руб., а Тургенев, у которого 2000 душ, по 400." Снова встает и уязвляет разница социальная, а с ней вместе и социальная несправедливость (у Тургенева 2000 душъ, нет таких нужд, как у Достоевского). Разныя чувства испытывал он перед аристократизмом Тургенева. Мы видели, что он увлекся сначала этой его чертой, он, писавший потом апологию дворянства. Любимая эта черточка во время ссоры покажется ему уже генеральством!