Вышел на этот раз полный ролик нашего с Александром Кащенко разговора. Вообще, это, наверное, первый разговор формата, когда я пытаю собеседника вопросами "где наша великая культура? где наша великая философия? где наше мощное образование? делать-то что?". Я, может, и перегибаю палку, зато получаю радикально точные ответы — "этих убрать, этих сменить, тех поставить".
Как говорил Леонид Броневой в образе Мюллера: "Разведчик должен изъясняться только существительными и глаголами: он пришёл, она встретилась, он передал". Очень толковая мысль. Сначала нам нужно вооружиться четким понятийным аппаратом, чтобы максимально твердо ответить на важные вопросы, влияющие на дальнейшее функционирование системы, потом придет время для более витиеватых формул. Великое исправление имен — это все-таки, когда каждое слово стоит на своем месте, каждое понятие имеет четкие границы определения. У либералов, кстати, именно так, поэтому их риторика воспринимается будто бы легче.
А если не получится, то будем показывать одного Достоевского. Хотя бы напоследок отыграемся.
Вышел на этот раз полный ролик нашего с Александром Кащенко разговора. Вообще, это, наверное, первый разговор формата, когда я пытаю собеседника вопросами "где наша великая культура? где наша великая философия? где наше мощное образование? делать-то что?". Я, может, и перегибаю палку, зато получаю радикально точные ответы — "этих убрать, этих сменить, тех поставить".
Как говорил Леонид Броневой в образе Мюллера: "Разведчик должен изъясняться только существительными и глаголами: он пришёл, она встретилась, он передал". Очень толковая мысль. Сначала нам нужно вооружиться четким понятийным аппаратом, чтобы максимально твердо ответить на важные вопросы, влияющие на дальнейшее функционирование системы, потом придет время для более витиеватых формул. Великое исправление имен — это все-таки, когда каждое слово стоит на своем месте, каждое понятие имеет четкие границы определения. У либералов, кстати, именно так, поэтому их риторика воспринимается будто бы легче.
А если не получится, то будем показывать одного Достоевского. Хотя бы напоследок отыграемся.
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from us
