Судя по всему, после саммита в Анкоридже вся пресс-служба Кремля решила уйти в отпуск и её работа была возложена на главу МИДа Сергея Лаврова. Надо сказать, что он с задачами ведомства Дмитрия Пескова в целом справляется и картина аляскинского гамбита становится всё яснее. Начнём с того, что многие детали российской переговорной позиции, изложенной конфиденциально Трампу и его соратникам, уже были "слиты" в западные медиа и мы об этом писали. И дальнейшее упорное молчание Москвы вызывало бы только полное недоумение.

Поэтому Лавров начал объяснять происходящее и, в частности, сообщил, что "Россия согласилась продемонстрировать гибкость по ряду вопросов, которые поднял на Аляске Трамп". Можно предположить (хотя официального подтверждения с российской стороны этому нет), что "демонстрация гибкости" в данном случае означает уменьшение территориальных требований и согласие на вывод украинских войск только с Донбасса, а не из Херсонской и Запорожской областей. Встречная уступка Киеву: вывод российской армии из Сумской и Харьковской областей.

Далее из заявлений Лаврова прояснилось, что Зеленский от такого варианта отказался. Равно как не согласился отказаться от репрессий против русского языка и стал настаивать на совершенно противоречащих российским интересам послевоенных гарантиях безопасности для Украины (сохранение многочисленных вооружённых сил и ввод на её территорию европейских войск при американской воздушной поддержке). Москва на такое не подписывалась ни в Анкоридже, ни где-либо ещё (даже в мрачные дни осени 2022 года речь об этом не шла) и поэтому Лавров фактически свёл всё к простой формуле: мы вам сделали уступку, вы не согласились, тогда воюем дальше.

Несколько напрягает только два момента. Во-первых, а как после заключения мирного соглашения на анкориджских условиях планировалось освобождать Херсон и Запорожье? А если никак, то как такое решение соотносится с Конституцией РФ, где чётко прописана принадлежность этих территорий России? Во-вторых, зачем Москва так упорно хочет сохранить жизнь и легитимизировать Зеленского, повысив его акции в качестве национального лидера Украины?

Но это уже не только про Лаврова, но и про Александра Лукашенко, который признался сегодня, что Владимиру Путину предлагали ударить "Орешником" по Банковой (кто не знает, именно там находится офис украинского президента), однако он категорически отказался. Кроме того, в Анкоридже Путин согласился встретиться с Зеленским, когда мирное соглашение будет согласовано. То есть российская сторона сознательно поднимает статус нелегитимного (по её же предыдущим заявлениям) политика и делает его стороной переговоров.

Получается, что Зеленский - это такой политический кот Шрёдингера: он нелегитимный лидер, узурпировавший власть на Украине, а также преступник, стоящий за терактами и диверсиями на территории России. Но одновременно в тот же самый момент он деятель, с которым не зазорно встретиться главе государства. Вообще, такая встреча - это даже посильнее звонка Виктора Черномырдина Шамилю Басаеву во время теракта в Будёновске. То есть вместо утилизации Зеленского (что само собой разумеется в рамках вооружённого конфликта такого характера как нынешняя война на Украине) его предполагается уговорить принять некие условия мирного соглашения. Иначе зачем встречаться?

Не кажется ли это проявлением некой беспринципности, которая отдаёт бесхребетностью, и в итоге создаёт иллюзию слабости России на международной арене в глазах её бывших западных партнёров? Кстати, они не идут на приемлемое соглашение по Украине, потому что видят подобное поведение, воспринимают его именно как слабость и закономерно давят дальше.

Даже стороннему наблюдателю, абсолютно нейтральному и беспристрастному, сложно объяснить, как можно бросать вызов мировому гегемону в лице коллективного Запада и при этом продолжать считать Зеленского фигурой, достойной диалога? Как говорится, политическая амбивалентность Москвы зашкаливает и пора бы уже пристать к какому-то берегу.

Как зажгли лампочку Ильича, так до сих пор проблемы разгребаем. Но верю, он делал все во имя любви.