В пост-уорхоловскую эпоху один-единственный жест, такой как отказ закинуть ногу на ногу, будет более значим, чем все страницы «Войны и мира». — Баллард, The Atrocity Exhibition
Неприятный какой механизм: о брусчатку как будто ошибся, бежишь от креста на полу под раскаты оркестров, окрашенный в чёрную охру; либо мокрое серебро в ладони бликует, либо реально огонь, но искришь мимоходом орудие, так что нагрудной сумкой торчит партитура твоей распальцовки; ты выколком спайным стань кислорода, а я притворюсь окровавленным ухом президента Америки, в которое вшит сеанс нескончаемый, то есть экран, забуревший от рвоты, где «ты» — это вид от второго лица; дорогой, ну ограбь мои вены, брат, затем сдери от позора ногти, по опрокинутым лестницам прогарцуй, потом без задоринки вылези, а я с назло раззявленным ртом, образно говоря, всё равно воскресну, пока мы снимаем краш-тест моей глотки И СПРАВА, И СЛЕВА, перед стандартной гражданкой собирая электорат из тех, кто стоит за окном, как Паллада, как ЭТОТ ПАРЕНЬ; в кармане тачскрин с твоим лезвием бьются в дёсны, на оставшихся фото: символика / фильтр «эффектный прохладный» / обрезанный рот, и хрипящий фальцет, и касание брови мизинцем / плечо / полицейский и чёрным по белому слово ПРОВОРНО.
В пост-уорхоловскую эпоху один-единственный жест, такой как отказ закинуть ногу на ногу, будет более значим, чем все страницы «Войны и мира». — Баллард, The Atrocity Exhibition
Неприятный какой механизм: о брусчатку как будто ошибся, бежишь от креста на полу под раскаты оркестров, окрашенный в чёрную охру; либо мокрое серебро в ладони бликует, либо реально огонь, но искришь мимоходом орудие, так что нагрудной сумкой торчит партитура твоей распальцовки; ты выколком спайным стань кислорода, а я притворюсь окровавленным ухом президента Америки, в которое вшит сеанс нескончаемый, то есть экран, забуревший от рвоты, где «ты» — это вид от второго лица; дорогой, ну ограбь мои вены, брат, затем сдери от позора ногти, по опрокинутым лестницам прогарцуй, потом без задоринки вылези, а я с назло раззявленным ртом, образно говоря, всё равно воскресну, пока мы снимаем краш-тест моей глотки И СПРАВА, И СЛЕВА, перед стандартной гражданкой собирая электорат из тех, кто стоит за окном, как Паллада, как ЭТОТ ПАРЕНЬ; в кармане тачскрин с твоим лезвием бьются в дёсны, на оставшихся фото: символика / фильтр «эффектный прохладный» / обрезанный рот, и хрипящий фальцет, и касание брови мизинцем / плечо / полицейский и чёрным по белому слово ПРОВОРНО.
BY «егор зернов»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon."
from us
