Пару слов почти по теме дня.

Жена Игоря Стрелкова (Гиркина) прокомментировала обмен заключенными:

Все новости сейчас — об обмене заключенных либералов. Пока происходит обмен предателей Родины, патриот своей страны и военный офицер Игорь Стрелков остается в тюрьме.

В принципе, если снова накопится обменный фонд российских разведчиков на обмен, то идея хорошая: обменять одного из них на Стрелкова и отправить его отбывать полученный пожизненный срок на Западе вместо оставшихся нескольких лет в России. Ну, во-первых, это красиво…

Что общего между рождением и смертью в путинской России? Один из вариантов ответа на этот вопрос – меры экономического стимулирования и того, и другого эффективны до определенных пороговых значений. А потом стимулы действовать перестают: сколько ни плати, бабы не хотят рожать, а мужики - умирать.

Рекрутинговая политика правительства в рамках мобилизационных мероприятий косплеит хорошо известные программы повышения деторождаемости: разовые выплаты, ежемесячные выплаты, социальные (образовательные и медицинские) льготы. Правда, за смерть платят больше, видимо, в связи с актуальностью темы на данный момент. И точно так же, сначала неплохо работает, а потом тормозит. Приходится повышать ставки.

Но в какой-то точке ситуация выходит на плато стабильности, на котором методы материального стимулирования практически полностью перестают действовать. Объясняется это просто – все, для кого вопрос упирался в деньги, либо родили, либо отправились на войну. Остаются те, для кого значение имеют нематериальные факторы, то есть те, кто ни рожать, ни умирать за деньги в рамках заданной парадигмы не хочет.

Массовое повышение материальных компенсаций за армейский контракт, развертывание гигантской системы вербовочных пунктов, напоминающих о Европе кондотьеров, переход к материальному стимулированию посредников («отправь друга на фронт и заработай на поездку в Сочи») является важным и однозначным свидетельством того, что Россия приблизилась к «плато пацифизма», то есть практически «выела» контингент, готовый воевать за деньги (как еще раньше «выела» контингент, готовый воевать за идею).

Что это значит в глобальном раскладе возможных сценариев развития ситуации? Это значит, что затянувшийся медовый месяц СВО, который чудесным образом (если нефтедоллары считать чудом) удалось растянуть на три года, таки подходит к своему завершению, а дальше начнутся постылые будни войны. Фора, которую Россия в этом отношении имела перед Украиной в сохранении довоенного образа жизни, для подавляющей части населения исчерпывается. Те, кто смело на вопрос о войне до сих пор отвечал «нас-там-нет», имеют шанс обнаружить, что они давно-таки там (хотя бы по рэндомному стуку повесток в дверь, но не только).

В России перегрелась не только экономика. Когда Набиуллина говорит, что денег полно, а мощности и люди на исходе, я думаю не о заводах, а о призывных пунктах. Наступает момент, когда деньги не решают все, как это ни противно. Это прекрасно понимают в Кремле. Но не думаю, что там готово однозначное решение по поводу дальнейших шагов. Логично предположить, что на фоне формирующейся дилеммы должны образоваться две партии: тех, кто хочет закончить банкет, пока не началась массовая отрыжка, и тех, кто хочет продолжить, заперев всех тех, кому поплохеет, в сортире. Думаю, обострение борьбы между этими двумя партиями в ближайшее время почти неизбежно, и нисколько не буду удивлен, если эта борьба в какой-то момент вырвется на поверхность.

На мой взгляд, ключевой вопрос, касающийся произошедшего размена между Россией и США, был сформулирован Михаилом Фишманом. Если подтверждается, что перевод Навального в Харп состоялся после встречи представителя Путина со спецпредставителем США в Израиле, и на этой встрече действительно с американской стороны было сделано предложение обменять Красикова именно на Навального, то смысл перевода Навального в Харп считывается совершенно однозначно как исполнение приговора к смертной казни. Гадать, кто и на каком уровне вынес этот приговор, вне мой компетенции. Но причинно-следственная связь между предложением об обмене и убийством становится в этом случае слишком выпуклой, чтобы ее можно было игнорировать.

Масштабы арестов в МО таковы, что соблазн замкнуть цепочку на более крупной фигуре становится все большим. Выбор невелик: между экс-экс-министром обороны и его гражданской спутницей-художницей или экс-министром обороны и его гражданской спутницей -бизнесвумен. Я думаю, у Стрелкова-Гиркина есть ненулевые шансы словить наивысший кайф в своей жизни и посидеть некоторое время в одной камере с «Фанерным». Жаль, Пригожин не дожил до такого счастья.

Размен заключенными обрастает избыточными слухами и спекуляциями. Обывателя развлекают ненужными подробностями и подсчетами мнимых выгод, которые якобы получила та или другая сторона. Все это замутняет историю, хотя и делает ее более популярной с элементами конспирологии. Реальность проста, суха, неинтересна и тривиальна.

России был нужен Красиков, США – Вилан. Договориться не могли. Россия увеличила ставки, взяв в заложники Гершковича. Не договариваться для Байдена стало тяжело. Но Красиков не был в его руках, надо было уговорить Шольца. Шольц был в сложном положении, так как внутри коалиции были (и сохраняются) жесткие разногласия о самой возможности задействовать Красикова в каких-либо обменах. Тем более странно выглядело бы решение Шольца отпустить Красикова в качестве подарка Байдену. Возникла необходимость в более сложной и широкой сделке, в которой можно было бы утопить ее суть (Красиков vs Вилан).

Кремль в это время стал активно инвестировать в аресты немецких граждан, и на последней стадии даже подключил Лукашенко, который в свойственной ему манере «большого стиля» сразу впаял 30-летнему немецкому врачу смертную казнь. Вышло, однако, так себе. В таком виде это только усиливало аргументацию тех сил в Германии и за ее пределами, которые выступали против обмена Красикова именно потому, что это провоцирует перманентный захват новых заложников. Чтобы сдвинуться с мертвой точки, обычной сделке по обмену разведчиками надо было придать общегуманитарный вид.

Возникло окно возможностей для многочисленных лоббистских групп поддержки самых разных политических заключенных. Американцы зашли сразу с самой крупной карты, предложив добавить в список Навального. Оказалось, что Путину Красиков нужен не так сильно. Впрочем, проблему решили по-азиатски, устранив предмет торга из жизни. Переговорный процесс промахнулся мимо посадочной полосы и вынужден был зайти на второй круг. После мучительной паузы, подгоняемый наступающими на пятки выборами, он возобновился. На этот раз уже с более продвинутой точки, на которую вышли в первом круге – широкой гуманитарной сделки, но уже без Навального.

Кандидатуры, предлагаемые для обмена на этот раз, отвечали сразу нескольким критериям: наличие второго гражданства, медийная узнаваемость, активная группа поддержки, обладающая достаточным лоббистским ресурсом, и состояние здоровья. В общем, это было похоже на выдвижение на «Букер»: длинный список, потом - короткий, потом - финалисты. Пока список финалистов с американской и немецкой стороны «устаканивался», Россия уравновешивала его, добавляя к Красикову другие, менее значимые для нее имена.

Этот процесс мог бы быть бесконечным, но подстегивал фактор неопределенности – никто не может сказать, что именно случится после президентских выборов в США. Было понятно, что сейчас Байдену очень надо, и Шольц готов идти ему навстречу, несмотря на очевидные репутационые и политические риски. Москва благоразумно приняла решение больше не повышать ставки и «откэшиться» с тем прикупом, который есть. Видимо, аналогичное ощущение возникло и у другой стороны. Размен состоялся. В нем нет ничего интригующего, никакой конспирологии, никакого чуда – обычная рутина работы спецслужб и дипломатии. В общем, все как в песенке про русского джина Владимира Высоцкого: "Кроме мордобитиев - никаких чудес!".

Вопреки расхожему мнению, немало людей в России идут на войну не умирать, а «делать жизнь». Не просто зарабатывать, а открывать новые горизонты для себя и своей семьи. Для них война – это шанс, часто единственный, круто изменить вектор жизни. Ведь на войне погибают многие, но не все. На этом призрачном оптимизме пока и держится возможость вести суррогатную войну (СВО), не скатываясь в тотальную военную и экономическую мобилизацию. Люди спешат сыграть с Богом в «русскую рулетку». Но почему?

Ответ вряд ли обрадует филантропов и гуманистов. Потому что путинская война, похоже, является для низших слоев русского общества «серебряным веком» России («золотым» какое-то время была советская власть). Дело не в качестве жизни, а в тех социальных лифтах, которые практически перестали работать с конца 60-х годов прошлого века (после того, как СССР вполз в застой) и которые теперь пообещали запустить с помощью войны.

Власть предлагает невиданные доселе условия. И дело не в деньгах как таковых. Деньги - дело как наживное, так и проживное. Ключевую роль, на мой взгляд, начинают играть социальные пакеты – комплексы образовательных, медицинских льгот, а также «скоростные» социальные лифты, которыми власть намерена обеспечивать русских кондотьеров. Исследование «Новой вкладки» (Дмитрий Шишкин), раскрывающее приоритеты и практику квотирования при поступлении в ВУЗы, является хорошей иллюстрацией этой тенденции.

По сути, предпринята попытка воссоздать служивое дворянство, наряду с родовым боярством (путины, патрушевы, роттенберги, сечины и прочие родовитые семьи). Теперь можно и другим попробовать стать элитой. Продав себя в кабалу, ты не просто зарабатываешь, а вытаскиваешь свой род из грязи в князи, становишься служебной аристократией с перспективой дослужиться и до наследственной. Что бы там ни говорили, это игра в долгую. Тут не только тактический, но и стратегический расчет. Что же может этому помешать?

Ну, во-первых, могут закончиться деньги. Сейчас ничего такого не предвидится, но, если случится мировой финансовый кризис, то, вопреки упованиям изоляционистов, по России он ударит сильнее, чем по Америке. Так что я бы на месте Путина так сильно лодку не раскачивал – можно случайно выпасть из нее первым.

Во-вторых, могут появиться внеэкономические факторы. Но все они так или иначе завязаны на поражение (пусть даже относительное) на фронте. Либо Украина сможет наносить ущерб, подобный тому, который сейчас она наносит в Курской области, долго и на систематической основе, либо в принципе война затянется так надолго, что перерастет рамки специальной операции, и власти придется раскачивать народ мобилизациями.

В-третьих, режим может пойти вразнос и начать уничтожать свой собственный политический класс, которому ради собственного спасения потребуется поменять параметры всей системы, чтобы повысить уровень свой коллективной безопасности.

Так или иначе, это дело явно не завтрашнего дня, и поэтому, скорее всего, мы еще успеем понаблюдать за борьбой путинского боярства с путинским дворянством.

При всем разнообразии и обширности опричных ландшафтов нашей необъятной Родины, на ее поверхности есть эрогенные зоны, при любом взаимодействии с которыми система немедленно возбуждается и встает в стойку. Эти точки нельзя кусать, на них нельзя давить, их можно только слегка облизывать, тихо повизгивая от восторга. Самые известные из таких точек – Кадыров и Мизулина. Все, кто по неосторожности и тем более умышленно их задели, вынуждены отдергивать руку (ну или что-то еще) так, как будто случайно задели сигнализацию. Вой сирены начинается такой, что мало не покажется. Тем интереснее узнать, чем закончится история с Лебедевым, который вначале слегка надкусил, а потом так извинился, что откусил уже до конца.

От места, где сейчас предположительно идут бои между ВСУ и ВС РФ (окраина Суджи), до Курской АЭС, если верить картам Google, пока еще не признанным в России иноагентами, на машине приблизительно 1 час 9 минут, или 15 часов пешком (но это, наверное, не в боевом снаряжении). Если на минуту представить, что ВСУ войдут в Курчатов и возьмут под контроль Курскую АЭС, то возникнет хорошая торговая позиция – ее можно будет обменять потом на Запорожскую АЭС. Шутки шутками, но Герасимову в этой ситуации придется вводить в бой резервы. А это значит, что прорыв в Курскую область выходит далеко за рамки пиар-акций, вроде тех, которыми баловались отряды РДК в Белогородской области, и представляет собой продуманную войсковую операцию с внятными целями и задачами. Это, в свою очередь, значит, что быстро кризис может не кончиться, и ситуация зависнет на несколько дней, если не больше. Все это время район боев будет излучать токсичные картинки апокалипсиса уездного масштаба, которые разойдутся по России как воспоминание о будущем.

Я часто и с удовольствием читаю талантливые заметки киевского врача Андрея Волны. Его задела “кричалка” на берлинском митинге (насколько я понимаю, русской оппозиции в эмиграции, – сам я не видел репортажей об этом событии и узнал о нем из поста Волны): «Россия будет счастливой!».

Я не люблю митинги, - любые, - но меня эта кричалка не взволновала. Может быть, потому, что я считаю, что будущее у России может быть разным, в том числе, сильно отличающимся от ее прошлого и настоящего. Вопрос, однако, сложнее, чем кажется, ведь, в конечном счете, реплика Волны считывается как серьезное сомнение в том, нужно ли вообще какое-то будущее для такой страны, как Россия?

Должно ли вообще у России быть будущее? Соответственно, имеют ли русские моральное право думать и, тем более, говорить вслух о будущем своей страны тогда, когда эта страна сеет смерть и разрушение в Украине? Этот вопрос стал нетривиальным три года назад. Десятки миллионов человек, живущих вдоль российской западной границы (и не только в Украине), сегодня однозначно отвечают на него: нет. Более того, даже простые разговоры о том, что у ЭТОЙ страны может быть какое-то будущее, оскорбляет их чувства.

Что ими движет? Врожденная русофобия, как утверждают в Кремле? Отчасти да, если перевести слово "русофобия» на человеческий язык: страх перед русскими. Да – страх. Страх, что гигантская восточная (для них) империя может двинуть на них тысячи своих солдат, готовых убивать за деньги, за идею и просто так, которые придут в их дома, будут запрещать им говорить на своем языке, которые будут рассказывать их детям в школе, что их как народа не существует, а в это время московские попы будут читать в их церквях проповеди во славу русского царя и русского мира. Их можно понять.

Но что делать самим русским в этой ситуации? Должны ли они поголовно стать «русофобами» и начать бояться самих себя и самой тени собственной истории и культуры, добровольно отказываясь от своего права на будущее? Есть многие люди, которые именно так и сделали. Они отказались после начала войны от своей русской идентичности в знак протеста против преступлений путинского режима. Это их выбор, и я его уважаю, но не считаю безальтернативным. Есть и другой путь – оставаться русскими, но думать о том, как превратить Россию в страну, которую не боятся ни сами русские, ни те, кто волею судьбы вынужден жить с ними рядом. Мне этот путь ближе.

Я не считаю, что он бесперспективен, потому что в самой русской истории было много развилок и альтернатив. А если они были в прошлом, то будут и в будущем.
Я благодарен Александру Плющеву за то, что он дал мне повод высказаться на эту тему.

https://youtu.be/TBMaZaoPHJw?si=nqcl0rROYeTMWMsA

Я все-таки чего-то не понимаю в математике. Изначально сообщалось, что в Курскую область вошло 400 бойцов ВСУ. О каких-либо изменениях в этой оценке не сообщалось. Сегодня от имени российского Генштаба заявили, что уничтожено 400 бойцов ВСУ. «А 400 минус 400 по-любому ноль будет». Возникает вопрос: кто же тогда стреляет в Судже? Неужели гражданская война? Правильно сказал новый министр обороны: «Ошибаться можно, врать нельзя». Полностью поддерживаю.

Есть такой метод в науке - физический эксперимент. Это когда определенный уровень теоретической проработки вопроса уже имеется, но однозначного вывода нет. Есть несколько гипотез, но какая из них верна, установить можно только экспериментальным путем. Вот такой физический эксперимент сейчас, на мой взгляд, ВСУ ставят в Курской области.

Есть две гипотезы относительно состояния российских вооруженных сил. Одна предполагает, что российский военный ресурс в принципе безграничен, и Россия может отмобилизовать столько людей и ресурсов (в рамках этого локального конфликта, конечно), сколько захочет. Вопрос лишь в политической воле и во времени. Другая гипотеза состоит в том, что Россия, как и Украина, действует на пределе своих возможностей, но в покер играет (блефует) лучше. В этом случае неожиданное и избыточное давление может иметь эффект бабочки.

В этом смысле неожиданное наступление ВСУ под Курском – это не про квадратные километры, а про будущее войны. По его итогам будут вымерять подходы к мирным планам, расклады военной и финансовой помощи Украине (с другой стороны – военно-технической помощи России). Возможно, это одно из самых главных по своему политическому значению сражений кампании 2023-2024 годов, превосходящее по своим последствиям все то, что происходит под Авдеевкой и в ее окрестностях. Это не тактический выверт, а стратегическое (именно в политическом, а не в чисто военном смысле) предприятие.

Ставки и для Украины, и для России здесь выше, чем это может показаться на первый взгляд. Легкость, с которой нож ВСУ вошел в масло российской обороны на свежем участке фронта, на мой взгляд, обманчива. В Кремле понимают важность «ответой реакции», и она в скором времени последует. И вот здесь-то и начинается эксперимент: мы на практике увидим, есть ли России чем отвечать (оставив в стороне тему тактического ядерного оружия), не снимая части с других стратегически важных направлений и не проводя срочных мобилизационных мероприятий, или уже все.

Честно говоря, я видел себе это иначе. Красивая полка Уотерстоун (пусть не на видном месте, но все-таки), глянцевая обложка какой-нибудь «Их-Там-Пресс», доброжелательные отзывы в Кембридже и Оксфорде, рецензия на последней странице «Times», но перед некрологами и все такое 😀.

Но, как говорил один мой знакомый, никогда хорошо не жили, нечего и начинать. Моя первая книжка за границей вышла как спецоперация. О ее появлении в продаже я узнал от Александра Плющева. Сам я смогу подержать ее в руках не раньше, чем через неделю, когда любезно посланные издателем авторские экземпляры доберутся, наконец, и до меня. Ее путь от рукописи до издателя мне самому известен только в общих чертах. Выстроилась целая цепочка добрых самаритян: кто-то сделал глубокую редактуру, кто-то собрал макет, кто-то нашел на все это деньги, кто-то, в конечном счете, рискнул и издал. Всем спасибо; честно – не ожидал.

С чего все началось?

Ну, во-первых, так было задумано. С самого начала мой телеграм-канал был построен как живая книга. Я принципиально отказался от модели «агрегатора новостей и чужих умных мыслей». Это был жанр постижения непостижимого во всем его безобразном разнообразии. Там было много скрытых от постороннего глаза внутренних переходов, кроличьих нор и крысиных троп между текстами, внутренний смысл которых раскрывается только постфактум. Вот такой я вредный.

Во-вторых, где-то через полтора года стало понятно, что замысел в некоторой степени удался. Перечитывая написанное, я понял, что сам с трудом верю, что я это когда-то написал. Текст в целом смотрелся как не имеющий ничего общего с тем, что публиковалось по частям. Это был хороший знак, подсказывавший, что пора переходить к следующему этапу спецоперации – собственно попытаться сделать книгу.

Лучшее – враг хорошего. Просто так взять и выгрузить телеграм в бумагу было бы неспортивно. Нужно было поместить это в реальный исторический и политический событийный контекст, связать каждое высказывание с фактом-триггером, который вызвал его к жизни. Но как? И тут явился первый из добрых самаритян, который взвалил на себя этот адов труд, сам будучи сверхзагруженным и сверхвостребованным публицистом. А потом пришел второй, который это организовал, а затем третий, который оплатил, затем четвертый, который, собственно, и издал. И, наверное, поэтому я могу позволить себе роскошь в своем солидном возрасте оставаться романтиком и верить в добрые сказки и в кооперацию русской интеллигенции. Вот такой я везунчик.

Вообще-то я хотел всех их в книге поблагодарить, но почему-то все четверо дружно сказали: «Лучше не надо!».

Почему не в России? Потому что не хочется подставлять ни издателей, ни продавцов, ни читателей. Ничего такого, что не было бы написано на каждом заборе в максимально кратких выражениях, в книге нет, но правила жизни и выживания в России сегодня так сложны, что никогда не знаешь, какое именно из этих слов выстрелит тебе в ногу. Надо осмотреться. Может быть, она и дойдет до русского читателя, но не сразу. В целом думаю, что с распространением будут проблемы. Но рукописи, как выяснилось, не только не горят, но каким-то образом сами протаптывают себе дорогу к читателю. Я в них (в рукописи) верю. И в читателей – тоже.

После этого странного предисловия встречайте новую книжку: «Война телеграмным стилем. 500 дней катастрофы». Вышла в издательстве Kust Press совместно с издательством Rewind Books. Надеюсь, что она в течение пары недель доберется и до Amazon. А пока есть в продаже в книжных магазинах в Вильнюсе, Хайфе, Иерусалиме, Тель-Авиве, Нью-Йорке, Бруклине и Белграде, а также в онлайн-магазине издательства по адресу:

http://rwnd.store/product/%d0%b2%d0%be%d0%b9%d0%bd%d0%b0-%d1%82%d0%b5%d0%bb%d0%b5%d0%b3%d1%80%d0%b0%d0%bc%d0%bd%d1%8b%d0%bc-%d1%81%d1%82%d0%b8%d0%bb%d0%b5%d0%bc-500-%d0%b4%d0%bd%d0%b5%d0%b9-%d0%ba%d0%b0%d1%82%d0%b0%d1%81/

Кремль подал очередной «Сигнал». Не могу отделаться от ощущения, что это сигнал «SOS», но при этом никак не пойму, кто именно «утонул». Все, с кем ни поговоришь из «адекватных людей», настроены ждать, пока рак свистнет. То есть иными словами, полагают, что, пока Бог сам не заберет Путина к себе на доклад, ждать перемен к лучшему (хотя кто его знает, что такое в этой ситуации «лучшее») точно не стоит. Да и потом, выше гор могут быть только горы, а после Путина - только другой Путин. И, главное, возразить им особенно нечего. На рациональном уровне.

Действительно, денег – как сметаны у кота из мультфильма про попугая Кешу. Народ – «затебее-затебее», и сам сдает полиции противных стариков, вытаскивая у них из ушей слуховые аппараты, чтоб уж наверняка. Смерть как бизнес идет если не хорошо, то неплохо, – желающих подзаработать на убийстве украинцев пока хватает. Есть мелкие недоработки в Курской области, но соберут по сусекам тысчонок тридцать живых душ, превратят их в мертвые и заткнут этими телами дыру – не впервой. Нигде не жмет, не давит, все тихо. Так зачем тогда весь этот цирк с конями?

Сначала Youtube, теперь Signal, да и Телега не устоит - начнут скоро у нее отваливаться колеса. Что за мандраж? Я понимаю, случился бы на Красной площади Тяньаньмэнь. Или стало бы вдруг в Москве так же тепло, как в Алматы недавно - толпы на улицах, диктатор отходит от дел, в общем, вырубаем рубильник. Ну, на худой конец, выяснилось бы, что Пригожин жив. Но сейчас-то - тишь да гладь и божья благодать, общество - тише воды, ниже травы. К чему же готовимся?

Это очень смешно (ну, правда, смешно), но единственным признаком какого-то напряжения сегодня является собственная деструктивная репрессивная суета власти. Мы смотрим, как Кремль дергается, и сами начинаем думать, что у них что-то не так. Но если перемены в общественной жизни (а переход на качественно новый уровень террора – это серьезная перемена) происходят без видимой рациональной причины, то это значит только то, что надо искать причины невидимые и иррациональные.

Таких причин может быть две. Во-первых, они знают что-то такое, чего мы не знаем (например, их консультирует профессор Соловей). Во-вторых, они ничего не знают, но боятся собственной тени. В первое мне верится с трудом: если бы знали, вели бы себя совершенно иначе. Второе кажется похожим на правду. Причины усиления террора лежат, на мой взгляд, не столько в объективной, материальной плоскости, сколько в субъективной, идеальной. Впрочем, последствия будут вполне материальными.

На наших глазах разыгрывается трагедия шекспировского масштаба, когда Кремлю за каждой бархатной портьерой мерещится революция. По этому поводу он бросается на каждую занавеску с криком: «Тут крысы!». Какого-то конкретного Полония (или полонием?) они, конечно, легко проткнут. Но элита в целом приходит от всех этих действий в недоумение. Они были согласны подождать десяток-другой лет, пока где-то там далеко идет такая выгодная для всех война, чтобы потом тихо слить путинское наследие конкретно туда, где Путин собирался мочить своих врагов. Но тут им чисто конкретно показывают, что они могут туда слиться первыми. Я не уверен, что они на это подписывались. Вот уже и Дерипаска требует остановить войну – поди ж ты.

Власть сигнализирует нам о том, что ею владеет безотчетый подсознательный страх. Как и всякий страх, он рождает агрессию и наполеоновский комплекс (компенсаторно). В таком аффектированном состоянии Кремль совершает много излиших, не продиктованных обстоятельствами шагов (вроде опережающего сворачивания Интернета и поэтапного закрытия границ). Эти действия выводят лояльные элиты из зоны комфорта и заставляют опасаться за свою судьбу. Таким образом, Кремль сам превращается в главный (и даже единственый пока) дестабилизирующий фактор. Ну что ж, далее по классике – кто нам мешает, тот нам и поможет. Но придется пережить сильную турбулетность. Пристегните ремни.

Небольшое предисловие к выпуску «Пастуховской кухни» по Курску.

Это неправда, что русская история ходит по кругу – она все-таки движется по спирали, причем изогнутой, как на картинах Эшера. А вот русская мысль ходит по кругу, и при этом каждый раз упирается, как упрямый баран, в одни и те же, но кажущиеся ей почему-то новыми ворота. Вот и сейчас мы догнали время Циммервальдской конференции, когда лишь у небольшой кучки политических отщепенцев не снесло крышу в патриотическом угаре. Не думал, что мне придется снова разбирать тезисы ленинского послания однопартийцам на предмет «национальной гордости» не на обязательном семинаре, а добровольно и на живых примерах.

Нужно ли радоваться тому, что ВСУ вошли в Курск, и тому, что теперь жители нескольких «исконно русских» районов прочувствовали на себе, что такое война? Сама постановка этого вопроса является классическим ложным силлогизмом. Аморально радоваться чужой боли и горю - верно. Вторжение ВСУ в Курскую область несет боль и горе проживающим там русским – верно. Мы не должны поддерживать наступление ВСУ в Курской области – неверно.

Мы с Борисом не радуемся тому, что происходит в Курской области и сочувствуем горю тех, кто там пострадал от войны, так же, как до этого сочувствовали горю тех, кто стал жертвой войны и агрессии в Украине. Но мы считаем, что ВСУ действуют в своем праве, потому что это война и потому что это война, которую Украина не начинала. За последствия войны отвечает всегда тот, кто ее начал, чем бы он не объяснял постфактум свои действия.

Да, если обнаружится, что украинцы на этой войне, войдя на территорию Курской области, совершили военные преступления, мы будем осуждать их действия так же, как до этого осуждали военные преступления российских войск в Украине. За пределами этого все, что Украина делает сейчас в Курской области, она делает в своем праве и по законам войны.

Пафосные рассуждения о том, чему мы можем, а чему не можем радоваться в данной ситуации, как и подчеркнуто высокий акцент на теме страданий русского народа (например, от санкций) представляются мне странными и спекулятивными. Вопрос на самом деле прост и прозрачен и не заслуживает того, чтобы его рассусоливать. И то, что он ставится в такой плоскости и с такой частотой, свидетельствует только о том, что, оказавшись в политическом тупике, российская оппозиция видит выход в том, чтобы поиграть на чужом поле. Это плохая идея, потому что поле это засажено галлюциногенными мухоморами. У тех, кто туда приходит, со временем могут возникнуть опасные видения.

https://youtu.be/GAfwzc8Buqo?si=PUcvZpXj18EZ3iw4

Бывают «вредые советы», а бывают «вредные вопросы» - это такие вопросы, которые лезут в голову из вредности даже тогда, когда твердо знаешь, что ни себе, ни окружающим задавать их нельзя. Хотите пример?Пожалуйста.

«Надо же, оказывается, так можно?!» - изумилось сто сорок миллионов по одну сторону границы и сорок миллионов по другую 6 августа 2024 года, когда регулярные части ВСУ пересекли плохо охраняемую границу Курской области. А теперь внимание, вопрос:

«А что было бы, если бы прорыв границы под Курском случился ровно год тому назад, то есть летом 2023 года, строго вместо того, чтобы штурмовать в лоб “линию Суровикина” в рамках знаменитого “контрнаступу”?»

Почему это сделано в критической ситуации, в условиях, когда военный ресурс практически полностью растрачен, причем в наибольшей степени - в том самом прошлогоднем наступлении на Южном фронте, ну и еще под Бахмутом и Авдеевкой. Представьте себе, что бы было, если бы ВСУ могли бросить в образовавшийся прорыв 10-15 свежих бригад, укомплектованных еще не уничтоженной западной тяжелой техникой. Тех, которых сегодня уже физически нет. Ладно, я понимаю, что этого бы не было никогда сделано. Красная линия, боязнь ответного ядерного удара и все такое. Но ведь все равно сделали. Так почему только сейчас?

Вопрос, естественно, риторический. Ответ знают все, но не все произносят вслух. Не делали, потому что были связаны запретом от союзников, зависимость от которых является в сложившихся условиях абсолютной. И тут у меня есть ценное наблюдение. Красные линии Байдена не являются константой. Они подвижны и постоянно смещаются от «даже не думайте об этом» до «вчера мы уже это сделали». Типа, даже не думайте о самолетах, - и первая партия самолетов прибыла в Украину. Но есть нюансы.

Байден переходит свои незыблемые красные линии с лагом опоздания приблизительно в полгода, строго после того, как они перестают иметь для Украины стратегическое «game changing» значение. Закрытие неба на первом этапе войны могло ее остановить, поставка самолетов в середине третьего года войны мало что меняет стратегически. Перенос войны на территорию России год назад, когда у Украины сохранялись резервы для стратегического наступления, мог иметь ошеломительный результат. Сейчас мы можем говорить лишь о перераспределении сил и ослаблении российского давления под Донецком и Луганском (психологическую сторону вопроса я в данном случае не рассматриваю).

Конечно, проще всего было бы, подражая Трампу, списать это на возраст – мол, тормозит старик. Но, к сожалению, это не так. И даже страх перед русским ядерным оружием ничего не объясняет (тогда бы и сейчас не позволили сделать – нашли бы способ). Дело в другом: приоритетом администрации Байдена является перспектива договориться с Путиным, чтобы через унижение возможным поражением заставить его дружить с собой против Китая. Свою политику в отношении Украины администрация Байдена выстраивает, руководствуясь этой незамысловатой утопией.

Цель Байдена – не поражение Путина, а воспитание Путина. Инструментом (ремнем), с помощью которого его воспитывают, является Украина. То, что инструмент в процессе воспитания расходуется, воспитателя волнует не в первую очередь – он, как говорится, никого не заставлял, сами вписались. Помощь Украине поэтому будет и впредь оказываться тем темпом и в тех объемах, которые отвечают не национальным интересам Украины, а национальным интересам США. А прорыв ВСУ к Москве по стопам Деникина пока в эти планы никак не вписывался. "Не наш метод” – сказал бы по этому поводу Федя из “Приключений Шурика”. Именно поэтому этот прорыв случился в 2024, а не в 2023 году.

А все-таки интересно, регистрация участников фестиваля «Фиаско Августа 2024» уже досрочно закончилась или еще будут новые заявки?

Еще раз очень коротко для тех, кто не понимает, что происходит, хочет понять, но утомляется от «много букв».

Все очень по-черномырдински: «Никогда такого не было, и вот опять». Но есть нюансы…

У раннего большевизма (интернационал-большевизма), то есть у ленинизма, и даже у сталинизма (прости меня, Господи) была понятная историческая миссия - модернизационная. Они традиционную, азиатскую Россию превращали в европейскую, современную, технологическую (индустриальную) империю. Да, делали это как проктологи, порвали все, что можно было порвать, в результате чего пациент загнулся на этапе выздоровления. Но хотели как лучше, пусть и вышло как всегда. Сейчас происходит демодернизация – превращение относительно светской, достаточно европеизированной страны в славянский аяттолат. У путинизма историческая миссия отсутствует, он паразитирует на остаточных советских шлаках и живет ровно до тех пор, пока эти шлаки не выгорят окончательно. В худшем случае – с носителями соответствующей исторической памяти. Но никакого будущего у путинизма нет. Убиться - может, размножаться – нет.

На фоне украинского рейда по «каноническим» землям России разгромные чистки в Минобороны заиграли новыми красками. Ну полное впечатление, что чего-то подобного ждали и загодя готовили целое стадо козлов отпущения.

Вообще впечатляющие масштабы арестов в Министерстве обороны и окрестностях, выкосившие практически все мало-мальски заметное окружение экс-министра обороны, наводят на мысль о том, что он сам давно был в окружении. Я могу выдвинуть лишь одно более-менее разумное объяснение тому, почему Шойгу до сих пор остается с таким счастьем и на свободе. Выглядит это так, будто все это время министр обороны находился в заложниках у ОПГ. И, кстати, в таком случае понятно его поведение - возможно, у него развился стокгольмский синдром. С кем не бывает…

Разгром армейской верхушки, завязанной даже не столько (ну или не только) на Шойгу, но не в меньшей степени - на предыдущего министра Сердюкова, нельзя упрощенно трактовать только как «наезд на армию», в том числе, со стороны ФСБ. Это также популистский жест, своего рода подачка в отношении армейской массы, которая больше всех остальных социальных когорт ненавидит армейских тыловиков и штабистов. В этом контексте события в русском приграничье могут сработать как катализатор новой череды отставок и арестов.

Причем на этот раз козлом отпущения может стать уже руководство Гештаба во главе с Герасимовым (если только чудом не закончит войну за пару месяцев – мотивация у них сегодня большая как никогда). Создается ощущение, что Пригожин с того света продолжает дело это… Он своих (врагов) не бросает…

Если (если!) информация о назначении Дюмина руководителем КТО в Курской области подтвердится, то это косвенно подтвердит и многочисленные и многолетние слухи об особых отношениях Путина с этим персонажем. Само по себе это назначение иррационально и лишено смысла. Классический русский «постельничий», никакими, как любит выражаться Путин, особыми «компетенциями», позволяющими быть руководителем специального командования на участке прорыва фронта регулярными частями армии противника, не обладает. Да он и не будет командовать, по всей видимости, поскольку назначен «смотрящим» за «ситуацией». Это признак тех самых «особых отношений» внутри путинского deep state, которые на деле важнее любой должности в путинском «внешнем государстве». И да, похоже, Дюмину таким образом рисуют биографию, вписывая туда необходимый пункт – спаситель отечества. На будущее. Хотя, конечно, как пойдет…