В коттеджном Доброграде детей выдворяют из частной школы ради того, чтобы заполнить строящуюся за счёт 4-х млрд инфраструктурного бюджетного кредита муниципальную школу
Еще летом мы сообщали, что правительство Владимирской области судорожно пытается наполнить строящуюся школу в Доброграде, в которой некому учится. Однако, сорвав её сроки сдачи, чиновники на некоторое время забыли про проблему, которая в 2024г вновь стала актуальна
В Доброграде работает платная школа «МИР», где учатся дети немногочисленных жителей поселка, а также состоятельных семей из Коврова и Владимира. С целью хоть как-то наполнить строящуюся школу, власти пытаются не только решить вопрос с подвозом детей из Коврова, где практически все школы работают в 2 смены, но и выдворить часть детей из частной школы в муниципальную. Родители предполагают, что частную школу наполнят детьми подневольных сотрудников «Асконы». Хочется спросить у губернатора Авдеева: «Если это не сегрегация населения, то что тогда?»
В коттеджном Доброграде детей выдворяют из частной школы ради того, чтобы заполнить строящуюся за счёт 4-х млрд инфраструктурного бюджетного кредита муниципальную школу
Еще летом мы сообщали, что правительство Владимирской области судорожно пытается наполнить строящуюся школу в Доброграде, в которой некому учится. Однако, сорвав её сроки сдачи, чиновники на некоторое время забыли про проблему, которая в 2024г вновь стала актуальна
В Доброграде работает платная школа «МИР», где учатся дети немногочисленных жителей поселка, а также состоятельных семей из Коврова и Владимира. С целью хоть как-то наполнить строящуюся школу, власти пытаются не только решить вопрос с подвозом детей из Коврова, где практически все школы работают в 2 смены, но и выдворить часть детей из частной школы в муниципальную. Родители предполагают, что частную школу наполнят детьми подневольных сотрудников «Асконы». Хочется спросить у губернатора Авдеева: «Если это не сегрегация населения, то что тогда?»
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
