обожаю кинематограф французов за шик и ироничный юмор. пока Барбара Брыльска и Маколей Калкин не захватили все экраны страны, делюсь подборкой живых французских фильмов последних лет для поднятия настроения в мартобрьской темени.

‘Друзья на свою голову’ - гомерически смешное кино об испытании медными трубами.

‘Этот новый мир’ - тонкая сатира на мир европейской буржуазии: подростки отправляются в крестовый поход против потребительского образа жизни.

‘По правилам и без’ - еще одна приятная комедия Луи Гарреля: лиричная и самоироничная.

‘Он и она’ - небанальная, обаятельная, комичная история любви.

‘Имя’ - камерная кинематографичная пьеса о домашнем ужине старых друзей: много еды, вина и всего один безобидный вопрос, который меняет ход вечера.

‘Убойный монтаж’ - возможно, в первые минуты фильм покажется очень плохим - но это не так. больше ничего не скажу, чтобы не испортить интригу.

последняя выставка, открывшаяся в Еврейском музее, ставит в затруднительное положение: определить фаворита совершенно невозможно - придется рекомендовать выделить полдня, не меньше, чтобы вдумчиво посмотреть всё, что там сейчас идет.
‘Люба, Любочка. Любовь Сергеевна Попова. 1889–1924’ продолжает долгую серию эффектных экспозиций, подготовленных музеем в соавторстве с культурным проектом ‘Энциклопедия русского авангарда’ во главе с его идеологом, мастодонтом искусствознания Андреем Дмитриевичем Сарабьяновым.
это выставка - биография, выставка - книга. очень объемная: представлено огромное количество работ художницы - ранние ренессансные штудии и рисунки озорных путти, прекрасные архитектонические вещи первого ряда, эскизы тканей и поздние пространственно-силовые построения. рядом с ними - десятки, если не сотни, архивных фотографий и документов, вкрапления цитат из писем и мемуаров. органично вплетены произведения современников Поповой (среди которых сплошь громкие имена) и новые инсталляции, созданные в её честь. всё это собрано в цельную картину, казистую снаружи и крепкую изнутри: в пространстве достаточно воздуха, цветовое кодирование залов помогает не терять хронологический порядок, а содержание, не оступаясь, балансирует на тонкой грани между серьезным академическим трудом и байопиком.

место действия - придорожный ресторанчик в безлюдной глуши. неспешное, тягучее повествование изредка прерывается иронично-горькими шутками, постепенно набирает скорость - и в итоге всё переворачивается с ног на голову.
если это описание совпадает с вашим настроением, выбирайте - короткий рассказ или полный метр.

‘Второй акт’ - экранная пьеса вроде бы о мире кино, но на самом деле, конечно, о реальности за кадром. 80 минут, за которые отведено узнать историю без вступления и финала, пролетают быстро, но в конце режиссер отводит время, чтобы обдумать: хочется от этого абсурда смеяться или плакать.

‘Эмпайр Фоллз’ в аннотациях называют последним великим американским романом 20 века. возможно, это и преувеличение, но с тем, что Ричарду Руссо удалось прекрасно отразить актуальные проблемы в большой форме, вряд ли удастся поспорить. меланхоличный и чуткий рассказ об очередном ‘маленьком человеке’, вокруг которого всё те же Чичиковы, Фигаро и тургеневские барышни в перелицованных на сегодняшний лад костюмах, завораживает и заставляет искренне сочувствовать герою, не теряющему остроумия, даже когда империя падает.

сложно выбрать главный экспонат на выставке ‘#ТретьяковкаНаВДНХ’, которая наконец распахнула свои двери: полиптих Дубосарского и Виноградова - или всё-таки великолепное парадное убранство Центрального павильона, засиявшее после долгих реставрационных работ. одно несомненно: с первых шагов удается почувствовать монументальность и пафос большого стиля.
сообразуясь с духом того времени, экспозиция излишне не мудрствует, но являет собой прозрачное окно в эпоху, когда ‘жить стало лучше, жить стало веселее’.