VERBA

Сила ошибок

Рукописи похожи на людей. Не только своими судьбами, но и тем, что каждая из них уникальна. Писцы неизбежно делали ошибки, меняли текст по своему усмотрению или просто оставляли его недописанным. Но благодаря этим человеческим слабостям мы можем понять, как тексты передавались. Ведь редко можно встретить рукопись, в которой подробно рассказана её история. В лучшем случае колофон — небольшая заметка в конце рукописи — раскрывает имя писца и дату создания манускрипта. А иногда и скрывает их: греки любили использовать тайнопись в колофонах. Поэтому исследователю остаётся полагаться на датировку рукописи по почерку или заниматься текстологией.

Текстология — это наука о происхождении и передаче текстов, которая в первую очередь опирается на анализ ошибок и разночтений. Представим, что после ядерной войны народ зачитывается пересказами сериала "Счастливы вместе". Один писец путается и называет главного героя Геной Булкиным, а не Букиным. Другой его коллега пишет "Быков". Таким образом, у нас возникает три разных чтения: Букин vs. Булкин vs. Быков.

Так, через сотню лет мы будем иметь целые семейства рукописей с разными фамилиями героя. Причём опытный текстолог (если такие переживут апокалипсис) быстро поймёт, что изначальным вариантом был "Букин". Здесь работает правило lectio difficilior potior — "чем сложнее чтение, тем оно правильнее/древнее". Люди стремятся сделать всё понятным, и если встречается фамилия "Букин", но писец ее не понимает, но его окружают "быки" или "булки", то он может случайно или намеренно сделать фамилию понятной для себя и читателей.

Благодаря таким и другим ошибкам,а также пропускам и дополнениям, мы можем создать стемму —генеалогическое древо рукописей. Кроме того, можно попробовать попробовать восстановить исходный текст, опираясь на рукописи с меньшим количеством ошибок и более сложными чтениями. И в итоге сделать критическое издание, которое будет нести информацию о разночтениях в рукописях. В ней будет основной текст, который может быть реконструкцией или воспроизведением одной из рукописей, критический аппарат (список разночтений) и список цитат и отсылок.

Однако для создания критического издания требуется колляция: полное сверение текста каждой рукописи с другими. Такая работа — высший класс для филологов и историков. Она требует внимательного побуквенного анализа всех доступных рукописей. Во-первых, текст написан на чужом, мертвом языке, который нужно знать чтобы понимать, какие слова и грамматические конструкции характерны для эпохи автора, и угадывать неразборчивые слова. Кроме того, нужно хорошо уметь читать самые разные почерки от монуметнального устава, через декоративную вязь к скорописи записных книжек. Ну и все это требует много денег. Даже сейчас многие рукописи ещё не оцифрованы, и учёным приходится ехать , чтобы их изучить в месте хранения. Ну или платить сотни и тысячи долларов за их оцифровку. Но еще больше нужно времени: пару сложны строчек можно разбирать пару часов, а текст может состоять из сотни страниц в двух десятков кодексов. Короче, предлагаю сделать авторство критического издания достаточным требованием для посвящения к лику секулярных святых.

www.group-telegram.com/us/verbaliquida.com/366

1.0K viewsedited  Nov 19 at 19:42

Сила ошибок

Рукописи похожи на людей. Не только своими судьбами, но и тем, что каждая из них уникальна. Писцы неизбежно делали ошибки, меняли текст по своему усмотрению или просто оставляли его недописанным. Но благодаря этим человеческим слабостям мы можем понять, как тексты передавались. Ведь редко можно встретить рукопись, в которой подробно рассказана её история. В лучшем случае колофон — небольшая заметка в конце рукописи — раскрывает имя писца и дату создания манускрипта. А иногда и скрывает их: греки любили использовать тайнопись в колофонах. Поэтому исследователю остаётся полагаться на датировку рукописи по почерку или заниматься текстологией.

Текстология — это наука о происхождении и передаче текстов, которая в первую очередь опирается на анализ ошибок и разночтений. Представим, что после ядерной войны народ зачитывается пересказами сериала "Счастливы вместе". Один писец путается и называет главного героя Геной Булкиным, а не Букиным. Другой его коллега пишет "Быков". Таким образом, у нас возникает три разных чтения: Букин vs. Булкин vs. Быков.

Так, через сотню лет мы будем иметь целые семейства рукописей с разными фамилиями героя. Причём опытный текстолог (если такие переживут апокалипсис) быстро поймёт, что изначальным вариантом был "Букин". Здесь работает правило lectio difficilior potior — "чем сложнее чтение, тем оно правильнее/древнее". Люди стремятся сделать всё понятным, и если встречается фамилия "Букин", но писец ее не понимает, но его окружают "быки" или "булки", то он может случайно или намеренно сделать фамилию понятной для себя и читателей.

Благодаря таким и другим ошибкам,а также пропускам и дополнениям, мы можем создать стемму —генеалогическое древо рукописей. Кроме того, можно попробовать попробовать восстановить исходный текст, опираясь на рукописи с меньшим количеством ошибок и более сложными чтениями. И в итоге сделать критическое издание, которое будет нести информацию о разночтениях в рукописях. В ней будет основной текст, который может быть реконструкцией или воспроизведением одной из рукописей, критический аппарат (список разночтений) и список цитат и отсылок.

Однако для создания критического издания требуется колляция: полное сверение текста каждой рукописи с другими. Такая работа — высший класс для филологов и историков. Она требует внимательного побуквенного анализа всех доступных рукописей. Во-первых, текст написан на чужом, мертвом языке, который нужно знать чтобы понимать, какие слова и грамматические конструкции характерны для эпохи автора, и угадывать неразборчивые слова. Кроме того, нужно хорошо уметь читать самые разные почерки от монуметнального устава, через декоративную вязь к скорописи записных книжек. Ну и все это требует много денег. Даже сейчас многие рукописи ещё не оцифрованы, и учёным приходится ехать , чтобы их изучить в месте хранения. Ну или платить сотни и тысячи долларов за их оцифровку. Но еще больше нужно времени: пару сложны строчек можно разбирать пару часов, а текст может состоять из сотни страниц в двух десятков кодексов. Короче, предлагаю сделать авторство критического издания достаточным требованием для посвящения к лику секулярных святых.

BY VERBA