Если говорить о моей работе, то я – создатель реальности.

SNUFF

Ты сможешь говорить с богами на их языке лишь тогда, когда твой танец будет порождать ясные им чувства.

Непобедимое солнце

Счастье — это термин, который объясняет сам себя. Возможно, это народная этимология, но «счастье» — это от слова «сейчас». Счастье — это когда ты целиком в сейчас, а не где-то еще. Если отбросить физическую боль, все наши страдания сфабрикованы умом из мыслей о прошлом и будущем. Но там всегда будет достаточно материала, чтобы сделать нас несчастными, потому что в будущем — смерть, а в прошлом — все то, что сделало ее неизбежной. Несчастье — «не-сейчастье» — это состояние ума, констатирующего, что жизнь не удалась вчера и вряд ли удастся завтра. Если забыть про это, оказаться там, где ты есть, и, как выразился Набоков, «узнать свой сегодняшний миг» — это и есть счастье, которое практически всегда доступно.

Интервью "Комсомольская правда"

Страх всегда притягивает именно то, чего ты боишься. А если ты ничего не боишься, ты становишься невидим. Лучшая маскировка — это безразличие. Если ты по-настоящему безразличен, никто из тех, кто может причинить тебе зло, про тебя просто не вспомнит и не подумает.

"Чапаев и пустота"

Так ты никогда не сможешь испытать за другого радость.
– А как испытать радость за другого?
– Для этого надо ничего не хотеть для себя.

«Священная книга оборотня» ©

Куда бы вы ни глядели, вы всё равно глядите в огонь, в котором сгорает ваша жизнь.

"Generation П"

Миром правит не тайная ложа, а явная лажа.

Понимание происходящего вовсе не означает, что у него есть смысл.

Дело в том, что на самом деле мы ничего не можем изменить. Старые привычки и состоящая из них личность никуда не исчезают. Все теневые вагоны уже есть, вся кристаллическая решетка возможного заполнена абсолютно – в пустоте, как изящно выразился один монах, нет пустого места.

Поэтому, когда мы осознанно меняем что-то в своей жизни, мы преобразуем не себя и свой мир, как предполагали классики марксизма, а просто переходим на другой поезд судьбы, который катит по совсем другой вселенной.
И везет другого пассажира.

Если знать, как прыгать с поезда на поезд, осуществимы радикальнейшие перемены реальности, которые даже не снились всем этим охотникам за бабочками и динозаврами. И такие экстремальные прыгуны в мире действительно есть, вспомним хотя бы Чжуан-цзы.

Но здесь существует одна закономерность. Уходя от себя прежних достаточно далеко, мы неизбежно забываем, чем когда-то были – потому что наши вселенные начинают различаться слишком сильно. Это были уже не мы. Прошлое отныне может разве что стучаться в наш сон.

Мы теперь помним только свой новый мир. Память в таких случаях вовсе нас не обманывает.

Мы действительно всегда были тем, чем стали миг назад. Как ни странно подобное звучит. Но я уже говорил, что это происходит со вселенной, а не с «нами».

В этом, мне кажется, и состоит счастье. Мы можем оставить нашу память позади вместе со всей ее горькой правдой – и обзавестись новой. Если мы уезжаем от мира кривых пальцев достаточно далеко, мы прибываем в пространство, где наш мизинец был прямым всегда.

С нас как бы снимается судимость – вместе с памятью о подсудимом. Каждый знает, как непредсказуемо наше будущее. Но не каждый знает, что так же непредсказуемо и наше прошлое.

Любовь к трём
цукербринам

Просто система как бы останавливает время и позволяет ознакомиться со всей необходимой информацией, пока собеседник замирает в неподвижности.

– Вот как? Корпорация может управлять временем?

– Субъективным временем, – ответил Ломас.  – Объективное не останавливается. Ваш мозг сильно разгоняется, и вы узнаёте все необходимое так быстро, что в вашем общении с другими не возникает лакун.

Круть

– Если внушить одну и ту же иллюзию нескольким людям – так, чтобы они разделяли ее полностью, – для них она станет реальностью уже не субъективной, а объективной. Общей для всех. Это будет реальность, где они окажутся вместе. Они вступят в общение и начнут обсуждать свою коллективную галлюцинацию, укрепляя ее каждой связанной с ней мыслью и сказанным про нее словом. Чем сильнее они будут убеждены в ее подлинности, тем прочнее и непоколебимее сделается их новый мир.

Смотритель

Мир — волшебный кристалл с безмерным числом граней, и повернуть его всегда можно так, что мы рассмеёмся от счастья или похолодеем от ужаса. К счастью, я могу выбирать.

Смотритель

Я знал, что люди реагируют не на мое действительное высказывание — оно вряд ли было доступно их суетливым умам, — а на свои собственные проекции, которые они только и способны узнавать во внешнем мире. Они хлопают лишь себе. Всегда лишь себе. Им и не нужен никто другой. Они даже не знают, что другое бывает.

Бэтман Аполло

Мне не дает покоя одна мысль. Мы, члены тайного Братства, дали клятву освободить человечество от мук. Но как можно победить страдание, не постигнув его природу? Сводя причины к материальным, мы сильно упрощаем дело – сколько богатых красавцев закончили жизнь, бросившись на шпагу, свою или чужую… Были, говорят, в восточных странах мудрецы, говорившие о причинах страдания. Но есть ли у боли причина иная, чем сама боль?

Мир — волшебный кристалл с безмерным числом граней, и повернуть его всегда можно так, что мы рассмеёмся от счастья или похолодеем от ужаса. К счастью, я могу выбирать.

Смотритель

Удовольствие и наслаждение, говорит, по своей природе не могут быть постоянными.

Они всегда связаны с переходом от какой-то потребности к ее удовлетворению. От жажды и голода к их насыщению, от полового одиночества к спариванию и так далее.

Было плохо, стало хорошо, потом все прошло. Каждый социальный класс удовлетворяет потребности привычным для себя образом, поэтому общее количество удовольствия в человеческой жизни почти одинаково в разных социальных стратах.

Это, можно сказать, божеская справедливость. Или природная, если ты в Бога не веришь.

И раб, и Цезарь счастливы одинаково, хотя от разных вещей.

ИЛК

Справок о том, что и как делать, наводить не надо – когда доходишь до некоторого градуса отчаяния, начинаешь улавливать все сам. Главную, так сказать, тенденцию чувствуешь голодным желудком.

Любой человек, сосредоточенно понаблюдавший за собой несколько минут и ясно увидевший, как сменяют друг друга беспокойные, глупые, тревожные мысли, уколы телесного дискомфорта, непонятно откуда приходящие импульсы воли, отчаяния и надежды, играющие нашим телом и рассудком в футбол, уже знает про жизнь всё.

Фудзи

Но существуют и такие миры, где действует «нейтральный закон чайной ложки» – то есть добавление чайной ложки известной субстанции к ведру варенья не меняет природы содержащегося в ведре варенья (мы не можем понять, как такое возможно, именно из-за того, что в нашем сознании уже действует «отрицательный закон чайной ложки», быстро превращающий любую голову в ведро дерьма).

Есть даже миры «положительного закона чайной ложки» – где добавление чайной ложки варенья к ведру дерьма дает ведро варенья. Чем выше в такой иерархии мир, тем дальше он от нас – хотя в физическом смысле находиться это измерение может в голове внешне похожего на нас человека, сидящего напротив в метро. Думаю, понятно, что для обитателей счастливых пространств радость и покой так же естественны, как для нас неуверенность и страх.