Синоптик,
у тебя какая сводка?
Уже три дня
кукушка не поёт...
"На солнце дождь.
Звезда, как сковородка
Шипит и землю паром обдаёт..."
В царапинах
небесного винила
Спит музыка для тех,
Кто верит в рай.
Медведица большая уронила
Звезду с ковша.
Такой вот вышел май.
И разругавшись в хлам со всеми нами,
И вновь споткнувшись о земную ось,
Синоптик исповедуется в храме,
За то что обещал, но не сбылось.
у тебя какая сводка?
Уже три дня
кукушка не поёт...
"На солнце дождь.
Звезда, как сковородка
Шипит и землю паром обдаёт..."
В царапинах
небесного винила
Спит музыка для тех,
Кто верит в рай.
Медведица большая уронила
Звезду с ковша.
Такой вот вышел май.
И разругавшись в хлам со всеми нами,
И вновь споткнувшись о земную ось,
Синоптик исповедуется в храме,
За то что обещал, но не сбылось.
Здесь ветер у сосны
играет в позвонке,
Тоскуют облака
по будущему снегу,
И соловей на русском языке
Поет опять про
Альфу и Омегу.
И тает в синеве
обмылок серебра,
И дуб надел скворцов
на скрюченные пальцы.
А мальчик у воды
все камни перебрал.
Он крестик потерял,
Пока в реке купался.
Поэт разжег огонь
любовью запасной,
Старик почти забыл
о молоке и хлебе.
И мёдом плачет шмель
над прожитой весной,
И будто в горле ком -
Земля качнулась небе.
И закружилась вновь
Уже наоборот,
Чтоб склеить времена,
Как битую посуду.
И крестик заблестел,
чтоб угадал пилот -
Там Родина внизу,
И наверху,
и всюду.
Фото автора
17-24
играет в позвонке,
Тоскуют облака
по будущему снегу,
И соловей на русском языке
Поет опять про
Альфу и Омегу.
И тает в синеве
обмылок серебра,
И дуб надел скворцов
на скрюченные пальцы.
А мальчик у воды
все камни перебрал.
Он крестик потерял,
Пока в реке купался.
Поэт разжег огонь
любовью запасной,
Старик почти забыл
о молоке и хлебе.
И мёдом плачет шмель
над прожитой весной,
И будто в горле ком -
Земля качнулась небе.
И закружилась вновь
Уже наоборот,
Чтоб склеить времена,
Как битую посуду.
И крестик заблестел,
чтоб угадал пилот -
Там Родина внизу,
И наверху,
и всюду.
Фото автора
17-24
Рыба-зависть оживает в животе.
Трется жабрами о печень в темноте.
Человек глотает горькую слюну
И навечно забывает
про весну.
Здесь бы съесть ему хоть битого стекла,
Чтоб во чреве эта рыба умерла.
Но, куда там… он ее наоборот
Червяком гордыни кормит через рот.
И похожая на мокрого крота
Прогрызает рыба стенку живота.
А вокруг любовь творится дотемна.
Солнцу в небе не завидует Луна.
2.6.25
Трется жабрами о печень в темноте.
Человек глотает горькую слюну
И навечно забывает
про весну.
Здесь бы съесть ему хоть битого стекла,
Чтоб во чреве эта рыба умерла.
Но, куда там… он ее наоборот
Червяком гордыни кормит через рот.
И похожая на мокрого крота
Прогрызает рыба стенку живота.
А вокруг любовь творится дотемна.
Солнцу в небе не завидует Луна.
2.6.25
Бабочка
С тех самых пор, как кончилась весна,
И дух ее покинул оболочку,
Мне верно служит бабочка одна.
Она всегда подсказывает строчку.
Я этим утром распахнул окно,
Чтобы продолжить начатое дело,
И на плечо в прозрачном кимоно,
Оранжевая вестница присела.
Ее прилёт, как нежный почерк скор,
Ее учитель - снег второго Рима.
На крыльях вмиг меняется узор,
И летний дождик целит капли мимо.
Вишнёвый лист для бабочки кровать,
Она вспорхнёт и превратится в…слово.
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать,
Лишь вспомнить, по завету Гумилева.
Так служит врач зеркальному ножу,
Так бьется сердце быстрой трясогузки:
Она диктует, я перевожу
С божественного синего на русский.
С тех самых пор, как кончилась весна,
И дух ее покинул оболочку,
Мне верно служит бабочка одна.
Она всегда подсказывает строчку.
Я этим утром распахнул окно,
Чтобы продолжить начатое дело,
И на плечо в прозрачном кимоно,
Оранжевая вестница присела.
Ее прилёт, как нежный почерк скор,
Ее учитель - снег второго Рима.
На крыльях вмиг меняется узор,
И летний дождик целит капли мимо.
Вишнёвый лист для бабочки кровать,
Она вспорхнёт и превратится в…слово.
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать,
Лишь вспомнить, по завету Гумилева.
Так служит врач зеркальному ножу,
Так бьется сердце быстрой трясогузки:
Она диктует, я перевожу
С божественного синего на русский.
Подумалось, что вот из таких точных небанальных высказываний и должен складываться будущий театр молодых патриотов. В добрый путь, родня! Молодцы, ребята!
Илларионова Алиса
Каменев Владимир
Кирсанов Константин
Кирюхин Иван
Михлина Валентина
Резков Николай
Скобенникова Дарья
Солдатова Алина
Соломатин Антон
Сорокина Валерия
Третьяков-Руис Данила
Хасанов Артур
Ширинский Константин
Шкиря Софья
Казанин Денис
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from КУЛЬТУРНЫЙ ШОК
На Главной сцене XI книжного фестиваля «Красная площадь» и на экране - те, чье появление мы ждали с прошлого года, когда был запущен первый сезон проекта. Влад Маленко, Игорь Караулов, Елена Заславская, Максим Замшев, Роман Сорокин, Динара Керимова, Александр Антипов и Анна Чепенко будут читать свои стихи и разговаривать со зрителями.
Там же объявят имена героев второго сезона.
Вход свободный.
Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
#ПФКИ #Царь_Пушкин #Русские_поэты #Влад_Маленко #Роман_Сорокин #Александр_Антипов
Подпишись на «КУЛЬТУРНЫЙ ШОК»
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Готовиться
«Русские не мечтают,
С мечами тают»,-
Так говорили мне в тёплой стране одной.
И я вернувшись,
прижался
к земле родной,
Будто в горящие
свечи, уткнулся
в травы
И оцарапал щеку
об орден Славы.
Балки, леса,
болота,
ветра да степи…
Слава солдатская всюду -
вторая степень,
И синеглазое
небо с укором ждёт,
Чтобы стряхнули страх
и не шли на убыль,
Небо целует
землю в сухие губы
И оплавляет лёд.
Что-то готовится…
Бесповоротно,
просто.
Господи-Троица,
дай нам мечту
по росту
И положи,
как будто епитимью!
Ветер с востока
не враг моему чутью.
5.6.25
«Русские не мечтают,
С мечами тают»,-
Так говорили мне в тёплой стране одной.
И я вернувшись,
прижался
к земле родной,
Будто в горящие
свечи, уткнулся
в травы
И оцарапал щеку
об орден Славы.
Балки, леса,
болота,
ветра да степи…
Слава солдатская всюду -
вторая степень,
И синеглазое
небо с укором ждёт,
Чтобы стряхнули страх
и не шли на убыль,
Небо целует
землю в сухие губы
И оплавляет лёд.
Что-то готовится…
Бесповоротно,
просто.
Господи-Троица,
дай нам мечту
по росту
И положи,
как будто епитимью!
Ветер с востока
не враг моему чутью.
5.6.25
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Выхожу сегодня на большую сцену Фестиваля «Красная площадь», чтобы прочитать «Сборку», а мне говорят: «Влад, извините,
наши звукачи фонограмму-минус снесли…»
В эту секунду при всей честной публике обратился к группе «Зверобой»: «Ребята! Сыграйте любую свою песню, только не пойте, а я под неё «Сборку» зачитаю!» Вот такая импровизация вышла…
Слава Пушкину!
наши звукачи фонограмму-минус снесли…»
В эту секунду при всей честной публике обратился к группе «Зверобой»: «Ребята! Сыграйте любую свою песню, только не пойте, а я под неё «Сборку» зачитаю!» Вот такая импровизация вышла…
Слава Пушкину!
ЦАРЬ и ПУШКИН
(Басня)
Однажды возле Царь-пушки
Встретились царь и Пушкин.
У царя была свита,
А у поэта свиток.
Лица из царской свиты -
Это сливки элиты,
А в свитке поэта Пушкина
Строки про няню и кружку.
Царь говорил с поэтом,
А свиту трясло при этом:
«Надо же, какой юркий
Рифмоплет камер-юнкер!
Будто не понимает,
Что время у нас отнимает!»
О чем говорил с поэтом
Царь осталось секретом.
С тех пор века пролетели.
Время сродни метели.
Память как будто сито –
Где теперь эта свита?...
Да и царя едва ли
Мы бы здесь вспоминали,
Если бы им у Царь-пушки
Не повстречался Пушкин.
(Басня)
Однажды возле Царь-пушки
Встретились царь и Пушкин.
У царя была свита,
А у поэта свиток.
Лица из царской свиты -
Это сливки элиты,
А в свитке поэта Пушкина
Строки про няню и кружку.
Царь говорил с поэтом,
А свиту трясло при этом:
«Надо же, какой юркий
Рифмоплет камер-юнкер!
Будто не понимает,
Что время у нас отнимает!»
О чем говорил с поэтом
Царь осталось секретом.
С тех пор века пролетели.
Время сродни метели.
Память как будто сито –
Где теперь эта свита?...
Да и царя едва ли
Мы бы здесь вспоминали,
Если бы им у Царь-пушки
Не повстречался Пушкин.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
На небесах святая Троица,
А на Земле Россия строится!
А на Земле Россия строится!
Лето подобно древнему греку,
Преподаёт латынь:
Петух выпевает: «Кидайся в реку!»
Совы кричат: «Аминь».
Солнце всех своих братьев по крови
Пробует на зубок;
«Ego te intus et in cute novi»* -
Звёздами пишет Бог.
В новые лодки озёра обулись,
Скрипнул дуб-канделябр;
В тех, кто будет рожден в июле
Душу вдохнул октябрь.
Дождь все идёт, ну скажи на милость,
Из одного угла!
Молния в яблоню вдруг влюбилась -
Чуть ее не сожгла.
Ангела слепень в крыло ужалил,
Капнул из ранки мёд.
А я жду осени. Так, пожалуй,
Маму телёнок ждёт.
Ждёт и мычит, от пыльцы чихает,
Лижет на солнце соль.
Вымя у осени набухает,
Зреет в нем алкоголь.
Вижу знакомую тень уже я,
Вглядываясь в зенит;
И колокольчик на рыжей шее
Ближе теперь звенит.
ВМ
*Я вижу тебя насквозь
Преподаёт латынь:
Петух выпевает: «Кидайся в реку!»
Совы кричат: «Аминь».
Солнце всех своих братьев по крови
Пробует на зубок;
«Ego te intus et in cute novi»* -
Звёздами пишет Бог.
В новые лодки озёра обулись,
Скрипнул дуб-канделябр;
В тех, кто будет рожден в июле
Душу вдохнул октябрь.
Дождь все идёт, ну скажи на милость,
Из одного угла!
Молния в яблоню вдруг влюбилась -
Чуть ее не сожгла.
Ангела слепень в крыло ужалил,
Капнул из ранки мёд.
А я жду осени. Так, пожалуй,
Маму телёнок ждёт.
Ждёт и мычит, от пыльцы чихает,
Лижет на солнце соль.
Вымя у осени набухает,
Зреет в нем алкоголь.
Вижу знакомую тень уже я,
Вглядываясь в зенит;
И колокольчик на рыжей шее
Ближе теперь звенит.
ВМ
*Я вижу тебя насквозь
Любовь под утро бродит по мосту
И хочет спрыгнуть, чтоб остаться выше.
А ноги то из юности растут!
И ты стихи на щиколотке пишешь.
Слова во рту искрятся, как фреза,
А брекеты похожи на кавычки.
И страха нет, но велики глаза
У вставшей с петухами электрички.
Не стой у края, не играй с огнём,
Не думай про любовь многоэтажно!
Мы все когда-то юность предаём,
В обмен на тридцать... лет-монет - неважно.
Тебя судьба, цветная как бензин,
Полюбит у кровати сняв ботинки.
Душа однажды сделает узи,
Чтоб получить весёлые картинки.
И хочет спрыгнуть, чтоб остаться выше.
А ноги то из юности растут!
И ты стихи на щиколотке пишешь.
Слова во рту искрятся, как фреза,
А брекеты похожи на кавычки.
И страха нет, но велики глаза
У вставшей с петухами электрички.
Не стой у края, не играй с огнём,
Не думай про любовь многоэтажно!
Мы все когда-то юность предаём,
В обмен на тридцать... лет-монет - неважно.
Тебя судьба, цветная как бензин,
Полюбит у кровати сняв ботинки.
Душа однажды сделает узи,
Чтоб получить весёлые картинки.
Который час
- Который час?
- Военная пора.
И праздник здесь -
Любовь из топора.
ИИ в таблетках
предлагает воду…
Ты от чего искал
всю жизнь свободу,
Мой бедный друг
с последним огоньком?
От фокусником
вброшенного гриппа?
От русской жизни
городского типа?
От совести,
ходящей босиком?
Пчела и та летит
с ножом в гречиху.
- Который час?
- Двенадцать тридцать лиха.
«Я в домике» -
для мертвого девиз.
Лукавый, как всегда -
даритель виз,
А не майор, вручающий повестку.
Ребёнок замотался
в занавеску,
Чтоб от пожара
спрятаться быстрей,
А хор нестройный
взрослых упырей
Его за это хвалит,
дым глотая.
- Который час…
Не Украина с краю,
а тот,
кто, усмехаясь вдалеке,
Тебя считал помехой в дневнике,
И памятник солдатский,
и Катюшу, поющую
про сизого орла…
- Который час?
- Суббота в Третьем Риме.
И Господу из нашего села
Любое слышно
любящее имя.
11.6.25
- Который час?
- Военная пора.
И праздник здесь -
Любовь из топора.
ИИ в таблетках
предлагает воду…
Ты от чего искал
всю жизнь свободу,
Мой бедный друг
с последним огоньком?
От фокусником
вброшенного гриппа?
От русской жизни
городского типа?
От совести,
ходящей босиком?
Пчела и та летит
с ножом в гречиху.
- Который час?
- Двенадцать тридцать лиха.
«Я в домике» -
для мертвого девиз.
Лукавый, как всегда -
даритель виз,
А не майор, вручающий повестку.
Ребёнок замотался
в занавеску,
Чтоб от пожара
спрятаться быстрей,
А хор нестройный
взрослых упырей
Его за это хвалит,
дым глотая.
- Который час…
Не Украина с краю,
а тот,
кто, усмехаясь вдалеке,
Тебя считал помехой в дневнике,
И памятник солдатский,
и Катюшу, поющую
про сизого орла…
- Который час?
- Суббота в Третьем Риме.
И Господу из нашего села
Любое слышно
любящее имя.
11.6.25