Вальс уцелевших.
Оркестр стоит на облаке.
«Что-то знакомое,
девушка,
в Вашем облике!»
Падают яблоки,
падает сверху
музыка.
Мир уместила
улочка наша узкая.
Улочка наша
имени всех
живых,
И не беда,
что ещё
кровоточат швы.
В августе так положено,
Дождик сыграйте
тоже нам,
Мы между
струн его
душами
пролетим,
Трогая пальцами
солнечный палантин.
Вальс уцелевших.
Танец последних
раненых.
Ранее неизвестный
Сергей Рахманинов.
Музыка после
предательства и крушения.
Порванным перепонкам
для утешения.
25.8.25

На фото автор на Службе в рядах Советской Армии
(1989 год)

Дождь созревает в яблоках глазных,
И капает душа потом из них,
И доверяет наволочке тайну.
Убийца любит пушкинскую Таню...
На свете нет любимых запасных!

Такая жизнь.
Такими видит Бог
Тебя, меня и наших бед клубок.
Утята наших рук не денег просят,
А золота, которым завтра осень
Подует в бок.

Твой старый дом -
белесый пароход
Ты куришь век.
Любовь идёт в расход.
Сквозь виселицу птицы вдаль сочатся.
Вниз головою ходят домочадцы,
И на груди у всех решёткой йод.

Мы каждый день становимся не те,
Храня в пакетах
волосы детей
И голубые ангельские перья...
А мама просит нить продеть в иглу.
И смерть стоит наказанной в углу,
И к ней часы приходят в подмастерья.

Не стой, лети! У электрички свист,
Как будто в "Чайке" ранен вдруг артист.
А солнце льёт подсолнечное масло.
Мы целовались в детстве не напрасно.
Наш почерк чист.

Стон, крик и вой
ведут со словом бой,
А поле битвы,
Поля,
Мы с тобой.
Смотри, собака
с языком багровым
Скулит о том,
что не смогла быть
Словом,
А люди
лают,
буквы потеряв.
По городу последний
книжный шкаф
Идёт,
скрипящий,
в цифровых татушках,
В нем кирпичи пустых пчелиных сот.
И мать младенцу
говорит на ушко,
Пришедший смской
нужный код.
Лежит во тьме
египетской папирус,
В нем нелукаво
описал Лука,
Что будет создан
запредельный вирус,
Способный рвать
цепочки ДНК.
Скрипит земная ось,
Мычит корова,
Звезда дрожит
от уханья совы.
Как врач зубной,
Всевышний
Вмазал Слово
в нерв нежной
человечьей головы.
И вот теперь пришла
пора для гетто.
Там, за холмом,
где чёрная трава
Живут еще
последние поэты,
Чтоб складывать
последние слова.
Мы выйдем в поле
русское, рябое
Над полем точат
звездочки ножи.
Откашляйся
И мне скажи любое!
Любимая,
что вспомнишь
мне скажи!
27.8.25