Как описать эту осень живой строкой, помня, что жизнь признавалась в любви к июлю? Дым от церковных записок стоит над рекой,
и смеётся утка, предчувствуя свою пулю. Едет Емеля с ярмарки на печи, щуку ловить пропал у него азарт. У могилы Саврасова сели на крест грачи и говорят друг другу, что рай, как март. Нет ничего полезнее чем печаль, учит она несмышлёных людей и птах - возлюбить ближнего своего, не теряя из виду даль,
не прекращая движения в облаках.
19.9.23

БАСНИ МАЛЕНКО в Щепкинской БАШНЕ!!!Весточка из театрального института!

Говорил один старец
приехавшим на Афон:
«Не кричите про любовь
к стране своей в микрофон,-
И добавлял,
почуяв в воздухе запах серы,-
Вообще избегайте слов про любовь и веру!

Не танцуйте во время войны, умоляю вас!
Если это только не белый прощальный вальс.
Не обсуждайте между
рассольником и тефтелей
Движение войск,
подвиги и потери.

Нет преимущества перед двухсотыми.
Просто мы перед,
Они за
Воротами.

Небо - прорезь для глаз.
Троица. Свет. Вода.
Живите последний раз.
Но навсегда, навсегда.

Отпускаю вам ваши стихи,
Силой данной от Александра,
Упавшего в снежные мхи
У Чёрной реки
возле белого сада.

А теперь идите и сочиняйте молитву
Со словами ненависти,
что опасней бритвы,

С криком железа, с плачем
и с конским топотом,

Со буквой любви,
которая только шепотом.

А когда сочините одну такую на всех,
Найдите поле, в котором и снег, и грех,
Соберитесь на нем всей стаей,
там где обрыв

И пойте вместе, глухо, глаза закрыв.
Пойте долго, много дней
или лет.
И ничего, ничего, ничего
не ждите в ответ.

Упуская бабочку, понимает Набоков, что, по сути, осень - это сборщик налогов. И с девятым номером на футболке,как индейский костёр, отражаясь в Волге, мяч чеканит сентябрь, или чью-то тыкву. Ты люби все сильнее,
Я не привыкну. Кто умеет прощать, избежит прощанья. Не затворов щелчки, а птенцов пищанье обещали нам тех берегов откосы. В парикмахерской солнцу отстригли косы. Каждый лист у ольхи - золотая рыбка,
Удивляться и плакать умеет скрипка, вот и мы на мосту в невечернем свете все стоим, как две
цифры в осенней смете, ублажая расческами
гладь речную. Два ноля к нам прибавятся скоро, чую! Да под песни цыган
и хлопки просекко разведут нас по разным
своим отсекам. Но пока мы стоим и горим щеками, будем осени этой
платить щенками! Там, где над Яузой мостик дорогу сузил, все вжиматься в чугун, заплетаясь в узел. Целоваться последними рукавами вспоминая, как горлицы ликовали.

РУССКИЕ МАЯКИ
ЛЕПС, ЧИЧЕРИНА, МАЛЕНКО
ЯВЛЕНИЕ БОЛЬШОГО СТИЛЯ В ПЕСНЕ-ПЛАКАТЕ
Спасибо всем причастным!
Грейтесь, родные!

Прочитал эту побасенку на Красной площади и порадовался визгу «журналистов» с плохим слухом. А вот и сам текст:

ИСТОРИЧЕСКАЯ БАСНЯ

Американский крокодил в сапожках острых
Заполз на Украину в девяностых.
Он тамошних князьков
держал в узде
И яйца стал откладывать везде.

Повылуплялись тут же головастики,
В мозги молодняка внедряя свастику.
Исподтишка дела свои творя,
Превознося бандеру-упыря.

И стали мальчики хотеть под носом усики!
А девочки просить потоньше трусики!
«Пустите в европейский балаган!»
Мол, кто не скачет
⁃ тот москаль, цыган!

Звезду героя спрятал город Киев,
Себе на китель грязь чужую вылив.
О европейском говоря прогрессе,
Антифашистов подожгли в Одессе...

А крокодил, хвостом зелёным двигая,
Всплывал во Львове, Харькове, Чернигове,
И, яйца пряча в пляжные пески,
Всё прошивал незрелые мозги.

Они стенают: «Дайте срочно пушки нам!»
Они крушат все памятники Пушкину!
И, превратившись в боевых рабов,
Вооружились до гнилых зубов!

Был крокодил порою пьян мертвецки,
Он измывался над людьми в Донецке,
Себя балуя человечьим мясом,
Он Крым отрезал и Луганск с Донбассом.

Возликовало чёрное зверьё,
Подняв на флаг Бандеру из могилы.
Тогда Георгий вновь воздел копьё,
Чтоб наказать злодея-крокодила.

Один шахтёр сказал в броне мне:
"Ух! Издохнет здесь нацистский змей проклятый!
Святой Георгий - это русский дух.
Его копье - мы, русские ребята!"

Дым заслонил
на время белый свет.
Заплакал двадцать первый век - калека.
«И грянул бой!»
как написал поэт.
За Родину!
За жизнь!
За Человека!

☀️☀️☀️☀️☀️☀️☀️☀️☀️☀️Пока в городах объявляли
о силе НЭПа,
Мы там оказались,
где нежная бирюза.
Земля вдруг разделась
и голой легла под небо.
И так это было…
я даже отвёл глаза.

Мы будто попали
во время царя-Гороха:
В глазницы колодцев
втекла голубая кровь.
Поэтам обычно ведь
нужно, чтоб было плохо,
А тут занималась
любовью сама…любовь.

Рябили экраны,
Никто не смотрел уже их.
Поставили всех на весы,
Сообщая вес.
А кони несли горизонт
на промокших шеях,
И высохшим змеем
лежал на шоссе прогресс.

Мы именно,
что держали
при этом свечки,
А ветер держал нас
за шиворот заодно.
И мальчик какой-то
увидел, спускаясь к речке,
Как небо с землей превращались
на дне в одно.

Мы после друг другу смотрели
глаза в глаза так,
Что нас не отвлек петуха
Древнеримский крик.
И мертвых не стало.
И Бог приготовил завтрак.
И пёс мой из детства
опять показал язык.

С холма золотого
ветра нас просили сбежать вниз,
И зеркало Волги библейской
Увидеть здесь.
Всевышний смеялся:
«Глядитесь и поражайтесь!»
И вторило эхо:
«Плодитесь и размножайтесь
Я небо насущное дам вам,
уставшим, днесь!»

февраль 22 - октябрь 23

Бабах!!!

Лети, лети, лепесток во Владивосток, где церковь Козьмы-Домиана у Тихого океана. Там на закате и на заре морские звёзды плавают в алтаре. Там капитаны стоят на сопках в японских кроссовках. Время выкрутилось нулём, и Солнце встаёт за правым рулём. На пальцах моих его воск. Здесь у женщин в глазах не зах, а восх. А Босх рисует воскресших чаек. И мой Начальник ходит по океанской глади, самого себя, Бога, ради.
7.10.23
Фото: вместе с Аннушкой Долгаревой