Дионисий писал нас по мокрому потолку,
Забывая себя,
будто тетерев на току.
У него была группа краски вторая +
И от вечного сквозняка то ячмень, то флюс.
А летать нас учили олуша
и козодой,
Выбирая поток между яблоней и звездой,
Там где дождь, от которого не было ОРЗ,
На шагаловой скрипке весь вечер играл козе.
Мы к запястьям берёз прислоняли надрезы ртов,
Из воды в полный рост перед нами вставал Ростов,
Царь-Горох повелел во всех бедах себя винить,
Предлагая за шёлк из Китая свою финифть.
Дело к свадьбе теперь.
Мы идём за вином в лабаз,
Чтобы небо с землей поженились на этот раз,
Чтобы дождь их венчал,
чтобы ветер качал кровать,
Чтоб землю смогли
по обычаю своровать.
А потом возвратить без болезней, смертей и войн,
Но с таким же узором летящих на камни волн,
С наклонившимся к речке домом при свете том,
На котором и мама,
и папа опять вдвоём.
Забывая себя,
будто тетерев на току.
У него была группа краски вторая +
И от вечного сквозняка то ячмень, то флюс.
А летать нас учили олуша
и козодой,
Выбирая поток между яблоней и звездой,
Там где дождь, от которого не было ОРЗ,
На шагаловой скрипке весь вечер играл козе.
Мы к запястьям берёз прислоняли надрезы ртов,
Из воды в полный рост перед нами вставал Ростов,
Царь-Горох повелел во всех бедах себя винить,
Предлагая за шёлк из Китая свою финифть.
Дело к свадьбе теперь.
Мы идём за вином в лабаз,
Чтобы небо с землей поженились на этот раз,
Чтобы дождь их венчал,
чтобы ветер качал кровать,
Чтоб землю смогли
по обычаю своровать.
А потом возвратить без болезней, смертей и войн,
Но с таким же узором летящих на камни волн,
С наклонившимся к речке домом при свете том,
На котором и мама,
и папа опять вдвоём.
В ковшах медведиц
молоко со льдом.
Свет посинел.
Корову взяли в дом.
На спрятанных деньгах замёрзли лица.
За печкой, как герой Аустерлица,
Мышь в треуголке
доблестно шурша,
Поблёскивает бусинкой,
Душа
К иконам подлетала троекратно,
Но в пять утра
к хозяину обратно
Вернулась.
Это русская черта -
Влюбиться в жизнь
и мять ее нелепо,
У жизни утром роды принимать,
Со спиртом банку
прятать под кровать,
Картошкой заменить
святую репу,
В мечтах о небе
Бога позабыть,
Смерть топором
весёлым зарубить
И слушать дальше,
как шуршит за печкой
Волк-время,
притворившийся
овечкой.
молоко со льдом.
Свет посинел.
Корову взяли в дом.
На спрятанных деньгах замёрзли лица.
За печкой, как герой Аустерлица,
Мышь в треуголке
доблестно шурша,
Поблёскивает бусинкой,
Душа
К иконам подлетала троекратно,
Но в пять утра
к хозяину обратно
Вернулась.
Это русская черта -
Влюбиться в жизнь
и мять ее нелепо,
У жизни утром роды принимать,
Со спиртом банку
прятать под кровать,
Картошкой заменить
святую репу,
В мечтах о небе
Бога позабыть,
Смерть топором
весёлым зарубить
И слушать дальше,
как шуршит за печкой
Волк-время,
притворившийся
овечкой.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Сон Трампа накануне инаугурации
«…за роль второго бизнес-плана
получит “Оскар” Дональд Трамп!”
«…за роль второго бизнес-плана
получит “Оскар” Дональд Трамп!”
Фонарик стоял возле дома давно.
А в доме ночами светилось окно.
Фонарик влюбился в окошко.
Белела за стеклышком кошка.
Фонарик мигал и окно отвечало.
От счастья фонарик тихонько качало!
И он от оси отклонился немножко,
Пытаясь рукою коснуться окошка.
(Пусть время проходит, и годы несутся.
Любовь ведь по сути - желанье коснуться!).
Фонарь раскачался! Его понесло,
И он не погладил, а выбил стекло.
А сам с переломом упал во дворе.
И в комнату снег полетел в январе.
Любовь - это самое главное чувство.
Любить - это высшее в мире искусство.
Не всякий фонарик умеет любить,
Да так, чтоб окошко свое не разбить.
А в доме ночами светилось окно.
Фонарик влюбился в окошко.
Белела за стеклышком кошка.
Фонарик мигал и окно отвечало.
От счастья фонарик тихонько качало!
И он от оси отклонился немножко,
Пытаясь рукою коснуться окошка.
(Пусть время проходит, и годы несутся.
Любовь ведь по сути - желанье коснуться!).
Фонарь раскачался! Его понесло,
И он не погладил, а выбил стекло.
А сам с переломом упал во дворе.
И в комнату снег полетел в январе.
Любовь - это самое главное чувство.
Любить - это высшее в мире искусство.
Не всякий фонарик умеет любить,
Да так, чтоб окошко свое не разбить.
Души разной
степени дальности,
Мы одной все национальности
Можно просто
писать в графе:
Детский, детская… согласитесь?
Вон солдатик сидит в кафе -
Одинокий усталый витязь.
У него военный билет,
И душе девятнадцать лет,
И веселье в глазах зелёных,
И душа в золотом дыму.
Слёзы матери на погонах
Или звездочки, не пойму?
22.1.25
степени дальности,
Мы одной все национальности
Можно просто
писать в графе:
Детский, детская… согласитесь?
Вон солдатик сидит в кафе -
Одинокий усталый витязь.
У него военный билет,
И душе девятнадцать лет,
И веселье в глазах зелёных,
И душа в золотом дыму.
Слёзы матери на погонах
Или звездочки, не пойму?
22.1.25
ПО МОКРОМУ ПОТОЛКУ
Вышла в свет новая книга
поэта Влада Маленко. Лёгкая,
с наибольшим набором новейших текстов. Издательство «У Никитских ворот». Лабиринт, книжные лавки, магазины. Любящим в руки.
УДЕЛ ПОЭТА - ПРОБУЖДАТЬ ДУШИ ВОЗВЫШАТЬ И ЗАЩИЩАТЬ НАС.
ВЛАД МАЛЕНКО - ПОЭТ.
ЕМУ ПОДВЛАСТНО СЛОВО, КОТОРОМУ СУЖДЕНО СПАСТИ МИР.
ЕГО ПОЭЗИЯ ВОСХИЩАЕТ МЕНЯ, РАНИТ, ПОДНИМАЕТ И ОТКЛИКАЕТСЯ КАЖДОЙ СТРОКОЙ, КАЖДЫМ ОБРАЗОМ В СЕРДЦЕ.
ДОМ ПОЭТА , КАК ГОВОРИЛ ТОНИНО ГУЭРРА СТОИТ "ТАК ВЫСОКО, ЧТО СЛЫШЕН КАШЕЛЬ БОГА».
ЛОРА ГУЭРРА
Вышла в свет новая книга
поэта Влада Маленко. Лёгкая,
с наибольшим набором новейших текстов. Издательство «У Никитских ворот». Лабиринт, книжные лавки, магазины. Любящим в руки.
УДЕЛ ПОЭТА - ПРОБУЖДАТЬ ДУШИ ВОЗВЫШАТЬ И ЗАЩИЩАТЬ НАС.
ВЛАД МАЛЕНКО - ПОЭТ.
ЕМУ ПОДВЛАСТНО СЛОВО, КОТОРОМУ СУЖДЕНО СПАСТИ МИР.
ЕГО ПОЭЗИЯ ВОСХИЩАЕТ МЕНЯ, РАНИТ, ПОДНИМАЕТ И ОТКЛИКАЕТСЯ КАЖДОЙ СТРОКОЙ, КАЖДЫМ ОБРАЗОМ В СЕРДЦЕ.
ДОМ ПОЭТА , КАК ГОВОРИЛ ТОНИНО ГУЭРРА СТОИТ "ТАК ВЫСОКО, ЧТО СЛЫШЕН КАШЕЛЬ БОГА».
ЛОРА ГУЭРРА
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Ты помнишь
в чёрном
воздухе надрез?
Лебяжий снег
посыпался в июле.
И первый
певчий вдруг
на час воскрес,
Когда все
караульные
уснули.
Он пел о том,
что вечен,
кто влюблён,
Что этот снег
идёт его
подошвам,
Что протяжённость
будущих времён -
Награда тем,
кто не закопан
в прошлом.
Я точно был уверен,
что не сплю
И обещал ему,
не веря чуду,
Что я поля
влюблённым постелю,
И завтра эту встречу
позабуду.
в чёрном
воздухе надрез?
Лебяжий снег
посыпался в июле.
И первый
певчий вдруг
на час воскрес,
Когда все
караульные
уснули.
Он пел о том,
что вечен,
кто влюблён,
Что этот снег
идёт его
подошвам,
Что протяжённость
будущих времён -
Награда тем,
кто не закопан
в прошлом.
Я точно был уверен,
что не сплю
И обещал ему,
не веря чуду,
Что я поля
влюблённым постелю,
И завтра эту встречу
позабуду.
Летят снежки из русской лесополки.
За океан их бросить удалось.
А в тех снежках цыганские иголки,
Чтоб снова возлюбить врага насквозь.
И Достоевский всем без перевода
Понятен и сверкает под рукой,
Чтоб красота ижевского завода
Спасала мир от гнили вековой.
Медведь проснулся, снег взбивает тигр,
С купюры улыбается кумир.
И русский дух над тьмой глобальных игр
Парит и сотворяет
новый мир.
За океан их бросить удалось.
А в тех снежках цыганские иголки,
Чтоб снова возлюбить врага насквозь.
И Достоевский всем без перевода
Понятен и сверкает под рукой,
Чтоб красота ижевского завода
Спасала мир от гнили вековой.
Медведь проснулся, снег взбивает тигр,
С купюры улыбается кумир.
И русский дух над тьмой глобальных игр
Парит и сотворяет
новый мир.
25 января
Шотландский гений
Роберт Бёрнс
Сказал мне:
«Даже думать брось!
Родись январской ночью
И все такое прочее…»
Московский Гамлет,
ветра друг
(Чей голос - точно
гиперзвук)
Роддом на улице
Лесной
Отметил в книжке
записной.
Сидели буквы на трубе.
Я приступил к своей судьбе.
Был понедельник и мороз.
Как говорят: родился, рос…
Сначала просто так пищал,
Потом о том, как мир трещал.
И немолчания обет
Дал сам себе на много лет.
Как воробей овёс на льду,
Я телефонную слюду,
Включая авиарежим,
Клюю порезанным большим.
И водомеры букв скользят
Про то, как можно и нельзя
Любить танцующих во мгле
На этом треснутом стекле.
Шотландский гений
Роберт Бёрнс
Сказал мне:
«Даже думать брось!
Родись январской ночью
И все такое прочее…»
Московский Гамлет,
ветра друг
(Чей голос - точно
гиперзвук)
Роддом на улице
Лесной
Отметил в книжке
записной.
Сидели буквы на трубе.
Я приступил к своей судьбе.
Был понедельник и мороз.
Как говорят: родился, рос…
Сначала просто так пищал,
Потом о том, как мир трещал.
И немолчания обет
Дал сам себе на много лет.
Как воробей овёс на льду,
Я телефонную слюду,
Включая авиарежим,
Клюю порезанным большим.
И водомеры букв скользят
Про то, как можно и нельзя
Любить танцующих во мгле
На этом треснутом стекле.
СБОРКА
Как вам русские горки?
Крышу не сорвало?
Это эпоха сборки
Всем кликушам назло!
Всенародное дело,
Праздник детей больших -
Возвращение в тело
Певчей птицы-души.
Век изучив до корки,
Скажут потом про всех:
Жили во время сборки,
Видели смену вех!
Сверхзвуковые «сушки»
Ангелов веселят.
Сборку придумал Пушкин
И добавился в чат.
Павшие и живые
Тьму перетрут до дыр.
Русские рядовые
Ремонтируют мир.
Вот крановщик в кабине,
С важностью тамады,
Солнце на Сахалине
Достаёт из воды.
Вот к озаренью близкий,
С космосом чуя связь,
Физик в Новосибирске
Лепит молекул вязь.
Веря уральской силе,
Дело вершить мастак,
Слесарь в Нижнем Тагиле
Лечит уставший танк.
Летом готовя сани,
По заветам отцов,
Профессора в Казани
Учат летать птенцов.
Видя пологий берег,
Песню спев о весне,
Новый мост через Терек
Строят люди в Чечне.
К пострадавшим от «града»,
Будто к детям отец,
Врач из Калининграда
Приезжает в Донецк.
Божьей любуясь славой,
Бесам внушая страх
Молится за Державу
Соловецкий монах.
Хлебороб на уборке
И машинист в «Стреле» -
Вся Россия на сборке -
В поле, в горах, в Кремле.
Русские спят вначале,
Гонят потом коней
Нас раздробить мечтали
Сделали лишь сильней.
Снова Москва в эфире
И Георгиевский зал!
Сотворение мира
Через русский портал.
Как вам русские горки?
Крышу не сорвало?
Это эпоха сборки
Всем кликушам назло!
Всенародное дело,
Праздник детей больших -
Возвращение в тело
Певчей птицы-души.
Век изучив до корки,
Скажут потом про всех:
Жили во время сборки,
Видели смену вех!
Сверхзвуковые «сушки»
Ангелов веселят.
Сборку придумал Пушкин
И добавился в чат.
Павшие и живые
Тьму перетрут до дыр.
Русские рядовые
Ремонтируют мир.
Вот крановщик в кабине,
С важностью тамады,
Солнце на Сахалине
Достаёт из воды.
Вот к озаренью близкий,
С космосом чуя связь,
Физик в Новосибирске
Лепит молекул вязь.
Веря уральской силе,
Дело вершить мастак,
Слесарь в Нижнем Тагиле
Лечит уставший танк.
Летом готовя сани,
По заветам отцов,
Профессора в Казани
Учат летать птенцов.
Видя пологий берег,
Песню спев о весне,
Новый мост через Терек
Строят люди в Чечне.
К пострадавшим от «града»,
Будто к детям отец,
Врач из Калининграда
Приезжает в Донецк.
Божьей любуясь славой,
Бесам внушая страх
Молится за Державу
Соловецкий монах.
Хлебороб на уборке
И машинист в «Стреле» -
Вся Россия на сборке -
В поле, в горах, в Кремле.
Русские спят вначале,
Гонят потом коней
Нас раздробить мечтали
Сделали лишь сильней.
Снова Москва в эфире
И Георгиевский зал!
Сотворение мира
Через русский портал.
Гамлет-снеговик
«Кто солнце запечатал
в этом небе,
Как в белом хлебе
царскую монетку?» -
Под капельницей плачет
Дед Мороз.
Заляпано привычкой лобовое
У русского автобуса стекло,
Привычкой спать и видеть лучший свет,
А встав, пойти к слепому светофору
И хоровод водить вокруг него.
Играть в самих себя, в своих кумиров,
Догадываясь все же, что часы
Уже стошнило прошлым, что настало
Другое время.
Цифрой, как ножом
Порезаны слова теперь
на части.
Остался с носом
Гамлет-снеговик,
Вернее не с любовью,
а с морковью.
На сотню имитирующих битву,
Один герой собою режет тьму,
Но это значит, что героев сотни,
И к блеску глаз их солнце приревнует,
И будто бы монеткой на зубок
Проснувшимся младенцам попадётся.
«Кто солнце запечатал
в этом небе,
Как в белом хлебе
царскую монетку?» -
Под капельницей плачет
Дед Мороз.
Заляпано привычкой лобовое
У русского автобуса стекло,
Привычкой спать и видеть лучший свет,
А встав, пойти к слепому светофору
И хоровод водить вокруг него.
Играть в самих себя, в своих кумиров,
Догадываясь все же, что часы
Уже стошнило прошлым, что настало
Другое время.
Цифрой, как ножом
Порезаны слова теперь
на части.
Остался с носом
Гамлет-снеговик,
Вернее не с любовью,
а с морковью.
На сотню имитирующих битву,
Один герой собою режет тьму,
Но это значит, что героев сотни,
И к блеску глаз их солнце приревнует,
И будто бы монеткой на зубок
Проснувшимся младенцам попадётся.
В зимнее втершись крошево,
Выйдя на снежный мох,
Ждёт человек хорошего,
Делает новый вдох.
Где-то весны волчица
Носит в себе волчат.
«Что-то должно случиться» -
Так часы говорят.
Даже в кукольной фирме
Мишка горячим стал!
Даже актёры в фильме
Изменили финал.
Лёд за окошком тенькал.
Сосны туман обвил.
Люди меняют деньги
На ветерок любви.
Если на самом деле
Нам в сердца заглянуть,
Все мы - секта апреля,
Все мы птицы чуть-чуть.
И вот этот серьёзный,
И ледяная та,
В каждом весны венозной
Пенится доброта.
Люди скрипят, как двери.
Их не открыть ногой.
Люди - нежные звери
В клетках зимы земной.
Ходит блаженный местный.
Плачет в земле вода.
Все неправильно, честно
Сыро и навсегда.
Влад Маленко
28.1.25
Выйдя на снежный мох,
Ждёт человек хорошего,
Делает новый вдох.
Где-то весны волчица
Носит в себе волчат.
«Что-то должно случиться» -
Так часы говорят.
Даже в кукольной фирме
Мишка горячим стал!
Даже актёры в фильме
Изменили финал.
Лёд за окошком тенькал.
Сосны туман обвил.
Люди меняют деньги
На ветерок любви.
Если на самом деле
Нам в сердца заглянуть,
Все мы - секта апреля,
Все мы птицы чуть-чуть.
И вот этот серьёзный,
И ледяная та,
В каждом весны венозной
Пенится доброта.
Люди скрипят, как двери.
Их не открыть ногой.
Люди - нежные звери
В клетках зимы земной.
Ходит блаженный местный.
Плачет в земле вода.
Все неправильно, честно
Сыро и навсегда.
Влад Маленко
28.1.25
Великие Гамлеты - Михаил Чехов, Лоренс Оливье, Ричард Бертон, Иннокентий Смоктуновский, Мел Гибсон, Пол Скофилд, Владимир Высоцкий… С юности я высматривал, вычитывал, конструировал внутри себя синоптические слияния переводов, трактовок, стенографических решений. Гамлет Шагина проявляется, как морозный узор на стекле и направляется к большому магическому ряду.
Шагину сорок. Он не спит двое суток, пока играет два дня подряд главную роль главной пьесы мирового репертуара,
и трещина мира проходит через сцену легендарного театра. Посетил. Встретил друзей. Обнялись.
Шагину сорок. Он не спит двое суток, пока играет два дня подряд главную роль главной пьесы мирового репертуара,
и трещина мира проходит через сцену легендарного театра. Посетил. Встретил друзей. Обнялись.
Январь острил,
как Чацкий на балу.
Сегодня он
потребует карету.
Еловые иголки на полу
Нам не дадут забыть его
до лета.
Часы торопят время
из угла,
Снеговики пришли толпой
к усадьбе.
У батареи муха ожила
И превратилась в слух
о чьей-то свадьбе.
Баловникам опять
пора на бал,
В подземные затворы
богомольцам…
А Дед Мороз подарки
всем раздал
И на войну уехал
добровольцем.
как Чацкий на балу.
Сегодня он
потребует карету.
Еловые иголки на полу
Нам не дадут забыть его
до лета.
Часы торопят время
из угла,
Снеговики пришли толпой
к усадьбе.
У батареи муха ожила
И превратилась в слух
о чьей-то свадьбе.
Баловникам опять
пора на бал,
В подземные затворы
богомольцам…
А Дед Мороз подарки
всем раздал
И на войну уехал
добровольцем.