«Операции» следует быть благодарным в том числе за то, что она по-новому открыла нам глаза на многие вещи вокруг нас.
Вот взять, к примеру, вашего покорного слугу. Уж на что я всегда считал себя мальчиком начитанным и образованным (между прочим, даже Историю Востока в институте изучавшим), но даже я до недавнего времени – каюсь - пребывал в странном убеждении, что современный Иран – это такой ИГИЛ-лайт в шиитском исполнении. Мракобесие, несвобода, нищета, интеллектуальная ничтожность, международная изоляция – вот чем рисовался все эти годы в моем представлении Иран.
И тут, к своему удивлению, уже третий год обнаруживаю, что Иран то оказывается довольно политически свободное и весьма демократическое государство (уж всяко не менее свободное и демократическое, чем «западные партнеры», которые обычно всему этому учат), интеллектуально и экономически в некоторых областях продвинутое и обладающее немалым международным весом.
Иранские политические процедуры, в части сочетания ограничений (причем ограничений официально и законодательно провозглашенных, а не как у некоторых, де-факто по непонятной причине происходящих) и свободы, вообще можно брать за основу для политической системы прекрасной России будущего.
Короче – не знаю, кому как, а лично для меня Иран – одно из главных открытий последних двух лет. При случае, непременно туда сгоняю… когда сухой закон (хотя бы для иностранцев) отменят…
«Операции» следует быть благодарным в том числе за то, что она по-новому открыла нам глаза на многие вещи вокруг нас.
Вот взять, к примеру, вашего покорного слугу. Уж на что я всегда считал себя мальчиком начитанным и образованным (между прочим, даже Историю Востока в институте изучавшим), но даже я до недавнего времени – каюсь - пребывал в странном убеждении, что современный Иран – это такой ИГИЛ-лайт в шиитском исполнении. Мракобесие, несвобода, нищета, интеллектуальная ничтожность, международная изоляция – вот чем рисовался все эти годы в моем представлении Иран.
И тут, к своему удивлению, уже третий год обнаруживаю, что Иран то оказывается довольно политически свободное и весьма демократическое государство (уж всяко не менее свободное и демократическое, чем «западные партнеры», которые обычно всему этому учат), интеллектуально и экономически в некоторых областях продвинутое и обладающее немалым международным весом.
Иранские политические процедуры, в части сочетания ограничений (причем ограничений официально и законодательно провозглашенных, а не как у некоторых, де-факто по непонятной причине происходящих) и свободы, вообще можно брать за основу для политической системы прекрасной России будущего.
Короче – не знаю, кому как, а лично для меня Иран – одно из главных открытий последних двух лет. При случае, непременно туда сгоняю… когда сухой закон (хотя бы для иностранцев) отменят…
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
