Одна из самых больших проблем, с которыми Россия столкнулась в этой войне, состоит в уровне разведки, технологий слежения и проникновения внутрь российских информационных систем. Наши потери на 90% связаны именно с этим. Противник видит, знает и чувствует не только то, что мы делаем, но и что только собираемся. Это, конечно, не Киев, а Запад. От космических средств слежения до проникновения в любые средства связи. Они в каждом телефоне, в каждом мессенджере, в каждом компьютере. Они знают о нас гораздо больше, чем должны бы. Более того, они нас достаточно хорошо понимают, ведь они нас десятилетиями изучали как жуков. А мы на них в это же самое время равнялись, пытаясь походить. И тем глубже заглатывали наживку. Мы оказались в технологически-информационной зависимости, стали почти прозрачными. И одновременно мы знали о них намного меньше, чем они о нас, а понимали и того меньше. Причем вопреки тому, что мы думали и чего опасались в начале СВО, дело было не в экономике. Тут как раз от зависимости избавились на удивление легко и просто. Идет третий год тяжелейшей ожесточенной войны, а экономика этого почти не чувствует, и от перехода на военные рельсы и того больше - только выигрывает. Но вот информационные технологии и средства слежения оказались нашим слабым местом. Так как никого кроме врагов во время войны критиковать нельзя, и это правильно, и мы не будем. Но вот обратить на это внимание точно стоит. И самое серьезное. У нас должны быть свои информационные технологии, системы космической разведки и проникновения внутрь противника - вплоть до его мозга. А мы до резекции прямо враждебных сетей внутри России дошли только после начала СВО. И цифровой суверенизацией озаботились и того позже. Нам нужен свой ИИ, свои совершеннейшие дата-центры и нейросети, свои полноценные штабы информационной борьбы. Про БПЛА и РЭБ я уже не говорю, на это ежедневного сетуют все военкоры и не только. Кстати, одним из первых этой темой озаботился Владлен Татарский, а Даша Дугина в самом начале СВО отвела его в АП, к тому, кого там знала, чтобы привлечь внимание к проблеме. Потом это стало массовым явлением. Но в начале ничего не было готово. Но информационная проблема не отделима от технологии, с одной стороны, и от философии с другой. Запад давно подготовился к ведению когнитивных войн. У него здесь эшелонированная система закладок в нашем обществе - от простых гаджетов и молодежных мод, блогеров и марафонов до образовательных стратегий, грантования, контроля над наукой - как гуманитарной, так и отчасти естественной. Ясно, что внутри России велась скоординированная работа с тем, чтобы нас ослабить, пустить по ложному курсу, заставить заниматься мелочами, упуская главное. С одной целью - чтобы в случае прямого столкновения мы дрогнули бы и рухнули. Вот сейчас это столкновение и идет. Мы не рухнули и не дрогнули. Но… нам точно надо срочно браться за ум. Где-то мы уже справились, а вот где-то ещё рано радоваться. Надо точно понимать характер угроз России. Одной из важнейших является глубина проникновения противника в наши информационные системы. А также значительный перевес врага в инструментах космической разведки. Поэтому идея нанести ядерный удар по спутникам противника в космосе - совсем не пустая и не отчаянная. Это уравняло бы шансы именно в той сфере, которая является для нас наиболее чувствительной. Можно найти и иные способы. Но об этом надо думать и к этому надо готовится.
Одна из самых больших проблем, с которыми Россия столкнулась в этой войне, состоит в уровне разведки, технологий слежения и проникновения внутрь российских информационных систем. Наши потери на 90% связаны именно с этим. Противник видит, знает и чувствует не только то, что мы делаем, но и что только собираемся. Это, конечно, не Киев, а Запад. От космических средств слежения до проникновения в любые средства связи. Они в каждом телефоне, в каждом мессенджере, в каждом компьютере. Они знают о нас гораздо больше, чем должны бы. Более того, они нас достаточно хорошо понимают, ведь они нас десятилетиями изучали как жуков. А мы на них в это же самое время равнялись, пытаясь походить. И тем глубже заглатывали наживку. Мы оказались в технологически-информационной зависимости, стали почти прозрачными. И одновременно мы знали о них намного меньше, чем они о нас, а понимали и того меньше. Причем вопреки тому, что мы думали и чего опасались в начале СВО, дело было не в экономике. Тут как раз от зависимости избавились на удивление легко и просто. Идет третий год тяжелейшей ожесточенной войны, а экономика этого почти не чувствует, и от перехода на военные рельсы и того больше - только выигрывает. Но вот информационные технологии и средства слежения оказались нашим слабым местом. Так как никого кроме врагов во время войны критиковать нельзя, и это правильно, и мы не будем. Но вот обратить на это внимание точно стоит. И самое серьезное. У нас должны быть свои информационные технологии, системы космической разведки и проникновения внутрь противника - вплоть до его мозга. А мы до резекции прямо враждебных сетей внутри России дошли только после начала СВО. И цифровой суверенизацией озаботились и того позже. Нам нужен свой ИИ, свои совершеннейшие дата-центры и нейросети, свои полноценные штабы информационной борьбы. Про БПЛА и РЭБ я уже не говорю, на это ежедневного сетуют все военкоры и не только. Кстати, одним из первых этой темой озаботился Владлен Татарский, а Даша Дугина в самом начале СВО отвела его в АП, к тому, кого там знала, чтобы привлечь внимание к проблеме. Потом это стало массовым явлением. Но в начале ничего не было готово. Но информационная проблема не отделима от технологии, с одной стороны, и от философии с другой. Запад давно подготовился к ведению когнитивных войн. У него здесь эшелонированная система закладок в нашем обществе - от простых гаджетов и молодежных мод, блогеров и марафонов до образовательных стратегий, грантования, контроля над наукой - как гуманитарной, так и отчасти естественной. Ясно, что внутри России велась скоординированная работа с тем, чтобы нас ослабить, пустить по ложному курсу, заставить заниматься мелочами, упуская главное. С одной целью - чтобы в случае прямого столкновения мы дрогнули бы и рухнули. Вот сейчас это столкновение и идет. Мы не рухнули и не дрогнули. Но… нам точно надо срочно браться за ум. Где-то мы уже справились, а вот где-то ещё рано радоваться. Надо точно понимать характер угроз России. Одной из важнейших является глубина проникновения противника в наши информационные системы. А также значительный перевес врага в инструментах космической разведки. Поэтому идея нанести ядерный удар по спутникам противника в космосе - совсем не пустая и не отчаянная. Это уравняло бы шансы именно в той сфере, которая является для нас наиболее чувствительной. Можно найти и иные способы. Но об этом надо думать и к этому надо готовится.
BY AGDchan
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from vn
