Заманив киномана звоном больших имен, итальянская кинематография опутывает своих пленников обаянием картин от режиссеров “второго ряда”. Таких, как Луиджи Дзампа.
Затерявшись среди крупных неореалистов в сороковые годы, Дзампа все же оставил значительный след в истории благодаря своей необычной тетралогии: “Трудные годы” (1948), “Легкие годы” (1953), “Искусство устраиваться” (1954) и “Ревущие годы” (1962).
Несмотря на её внешне скромное место в итальянской кинотрадиции, эту тетралогию сложно обойти вниманием. В послевоенные годы потерпевшая поражение нация искала своё лицо и пыталась заново понять, что же значит быть итальянцем. Зародившийся в недрах неореалистической школы, кинематограф Дзампы давал свой ответ на этот вопрос: быть итальянцем - значит быть оппортунистом
Герои его фильмов неспособны переломить ход судьбы, закидывающей их то глубоко в фашистский тыл, то на передовую партизанского сопротивления. Им не удается сдать экзамен ни на силу и жестокость, ни на чистоту и благородство. И что гораздо хуже - их полная зуботычин ветреная судьба становится пощечиной обществу, выставляя неприглядную правду о всех сословиях и классах, с которыми “оппортунисту” довелось побывать в союзе
Первый же фильм об итальянце, который перед войной вступил под давлением местного аристократа в фашистскую партию, а после падения Муссолини стал козлом отпущения, оказавшись ввиду череды социальных трансформаций в руках всё у того же аристократа, сохранившего место в администрации, вызвал гнев со стороны правых и левых критиков - из-за некомплиментарного изображения коммунистов и церкви.
Отказываясь от умозрительности, свойственной неореализму Висконти и Росселлини, в “Трудных годах” Дзампа сделал упор на действие, на преображение героев в столкновении с окружающей средой. И сместив свой фокус со внутреннего мира на внешний, пришел к горькому выводу - бытие определяет сознание, а случайность диктует человеку его место в мире.
В защиту “Трудных лет” выступили секретарь совета министров Джулио Андреотти, а также писатель Итало Кальвино - последний, в частности, похвалил “Трудные годы” за “журналистский подход”, позволивший насытить фильм информацией о быте и культуре итальянцев в годы диктатуры, а также за способность “придавать осязаемые образы и находить маски для настроений”, бродивших в обществе.
Ретроспективно же, пожалуй, можно предположить, что Кальвино выделил у кинематографа Дзампы черты, характерные для такого жанра, как “энциклопедический роман”. Сам этот термин появится уже в семидесятые годы для обозначения литературных текстов, претендующих на “всеохватную панораму” жизни общества (от “Дон Кихота” до “Москвы-Петушки”).
В “Легких годах” Дзампа еще ярче выведет линию преемственности между фашистами и послевоенными функционерами, а в “Искусстве устраиваться” представит уже финальную версию хичкоковской модели “не тот человек”, где главный герой со своими маленькими буржуазными мечтами становится игрушкой не в лапах спецслужб и сильных мира сего, а в руках самой истории.
В 2008 году министерство по культурному наследию Италии включит “Искусство устраиваться” в список 100 фильмов, “изменивших коллективную память о стране в 1942-1978 годах”. Соавтор этого и двух предыдущих фильмов “оппортунистического цикла”, писатель Виталиано Бранкати, не доживёт до премьеры этой комедии в декабре 1954 года.
В его отсутствие Дзампа снимет четвертый фильм, своего рода послесловие к циклу - “Ревущие годы” (в отечественном прокате - “Инспектор инкогнито”), где действие гоголевского “Ревизора” будет перенесено в провинциальный итальянский городок предвоенного времени, ожидающий приезда “смотрящего” от дуче…
А насколько популярной и точной оказалась найденная Дзампой модель “оппортунистического” героя в условиях бешено меняющихся морально-политических ориентиров второй половины XX века легко можно судить по успеху фильма “Форрест Гамп”, где Земекис докрутил идеи Дзампы до уровня эпической притчи о маленьком человеке, заблудившемся в миражах большой реальности.
Заманив киномана звоном больших имен, итальянская кинематография опутывает своих пленников обаянием картин от режиссеров “второго ряда”. Таких, как Луиджи Дзампа.
Затерявшись среди крупных неореалистов в сороковые годы, Дзампа все же оставил значительный след в истории благодаря своей необычной тетралогии: “Трудные годы” (1948), “Легкие годы” (1953), “Искусство устраиваться” (1954) и “Ревущие годы” (1962).
Несмотря на её внешне скромное место в итальянской кинотрадиции, эту тетралогию сложно обойти вниманием. В послевоенные годы потерпевшая поражение нация искала своё лицо и пыталась заново понять, что же значит быть итальянцем. Зародившийся в недрах неореалистической школы, кинематограф Дзампы давал свой ответ на этот вопрос: быть итальянцем - значит быть оппортунистом
Герои его фильмов неспособны переломить ход судьбы, закидывающей их то глубоко в фашистский тыл, то на передовую партизанского сопротивления. Им не удается сдать экзамен ни на силу и жестокость, ни на чистоту и благородство. И что гораздо хуже - их полная зуботычин ветреная судьба становится пощечиной обществу, выставляя неприглядную правду о всех сословиях и классах, с которыми “оппортунисту” довелось побывать в союзе
Первый же фильм об итальянце, который перед войной вступил под давлением местного аристократа в фашистскую партию, а после падения Муссолини стал козлом отпущения, оказавшись ввиду череды социальных трансформаций в руках всё у того же аристократа, сохранившего место в администрации, вызвал гнев со стороны правых и левых критиков - из-за некомплиментарного изображения коммунистов и церкви.
Отказываясь от умозрительности, свойственной неореализму Висконти и Росселлини, в “Трудных годах” Дзампа сделал упор на действие, на преображение героев в столкновении с окружающей средой. И сместив свой фокус со внутреннего мира на внешний, пришел к горькому выводу - бытие определяет сознание, а случайность диктует человеку его место в мире.
В защиту “Трудных лет” выступили секретарь совета министров Джулио Андреотти, а также писатель Итало Кальвино - последний, в частности, похвалил “Трудные годы” за “журналистский подход”, позволивший насытить фильм информацией о быте и культуре итальянцев в годы диктатуры, а также за способность “придавать осязаемые образы и находить маски для настроений”, бродивших в обществе.
Ретроспективно же, пожалуй, можно предположить, что Кальвино выделил у кинематографа Дзампы черты, характерные для такого жанра, как “энциклопедический роман”. Сам этот термин появится уже в семидесятые годы для обозначения литературных текстов, претендующих на “всеохватную панораму” жизни общества (от “Дон Кихота” до “Москвы-Петушки”).
В “Легких годах” Дзампа еще ярче выведет линию преемственности между фашистами и послевоенными функционерами, а в “Искусстве устраиваться” представит уже финальную версию хичкоковской модели “не тот человек”, где главный герой со своими маленькими буржуазными мечтами становится игрушкой не в лапах спецслужб и сильных мира сего, а в руках самой истории.
В 2008 году министерство по культурному наследию Италии включит “Искусство устраиваться” в список 100 фильмов, “изменивших коллективную память о стране в 1942-1978 годах”. Соавтор этого и двух предыдущих фильмов “оппортунистического цикла”, писатель Виталиано Бранкати, не доживёт до премьеры этой комедии в декабре 1954 года.
В его отсутствие Дзампа снимет четвертый фильм, своего рода послесловие к циклу - “Ревущие годы” (в отечественном прокате - “Инспектор инкогнито”), где действие гоголевского “Ревизора” будет перенесено в провинциальный итальянский городок предвоенного времени, ожидающий приезда “смотрящего” от дуче…
А насколько популярной и точной оказалась найденная Дзампой модель “оппортунистического” героя в условиях бешено меняющихся морально-политических ориентиров второй половины XX века легко можно судить по успеху фильма “Форрест Гамп”, где Земекис докрутил идеи Дзампы до уровня эпической притчи о маленьком человеке, заблудившемся в миражах большой реальности.
#кино_по_итальянски
BY Гражданин Кейдж
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Some privacy experts say Telegram is not secure enough The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from vn
