Индекс Мосбиржи сегодня пробил психологически важную отметку в 2500 пунктов и опустился до 2433. Это уровень сентября 2018 года.
Если ЦБ 20 декабря повысит ставку до 23% (или даже выше), то фондовый рынок проиграет ещё больше. В мире больше нет ни одной страны, кроме России, где реальная доходность депозитов была бы так велика: при инфляции в 9-10% банки уже сейчас дают 22%, т.е. реальная доходность выше 12%. И она может быть ещё выше – до +14%. Ближайший наш соперник Мозамбик, где разница между ключевой ставкой и инфляцией составляет около 9%. Долго- и даже среднесрочному инвестору (с консервативным подходом) выгоднее держать деньги на депозите, чем в акциях, да ещё на перманентно (теперь) падающем рынке.
Индекс Мосбиржи сегодня пробил психологически важную отметку в 2500 пунктов и опустился до 2433. Это уровень сентября 2018 года.
Если ЦБ 20 декабря повысит ставку до 23% (или даже выше), то фондовый рынок проиграет ещё больше. В мире больше нет ни одной страны, кроме России, где реальная доходность депозитов была бы так велика: при инфляции в 9-10% банки уже сейчас дают 22%, т.е. реальная доходность выше 12%. И она может быть ещё выше – до +14%. Ближайший наш соперник Мозамбик, где разница между ключевой ставкой и инфляцией составляет около 9%. Долго- и даже среднесрочному инвестору (с консервативным подходом) выгоднее держать деньги на депозите, чем в акциях, да ещё на перманентно (теперь) падающем рынке.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from vn
