13 ноября 1975 года в Санкт-Петербурге ушла из жизни Ольга Берггольц — поэт, писатель, журналист, автор патриотических стихов, звучавших в блокадном Ленинграде (за что поэтесса получила прозвище «блокадная Мадонна»), и дневника удивительной судьбы.
Берггольц завела дневник в 1923 году и делала записи в нем почти до конца жизни. Этот дневник удивительным образом сохранился после ее ареста в 1938 году и довольно скорого освобождения; пережил войну; уцелел в процессе постоянных перепряток (чтобы тетради не нашли, Ольга Федоровна, якобы, прибивала их к нижней части своего рабочего кресла).
После ее смерти с дневниками начали происходить странные события: пришли люди из комиссии по литературному наследию, забрали их из архива. Потом без описи отдали в Архив литературы и искусства Ленинграда. Из Москвы приехала единственная наследница Берггольц — ее сестра Мария. Начался судебный процесс: Мария Федоровна потребовала вернуть документы и признать ее наследственное право. И тоже почти беспрецедентный случай в Советском Союзе: она выиграла дело у государства.
Однако позже дневники снова закрыли с формулировкой «содержат криминальные вещи».
Архивы начали открывать в 1991 году, но только в 2008 году вдова племянника Ольги Берггольц Михаила Лебединского, Галина Анатольевна, разрешила «Российскому государственному архиву литературы и искусства» начать публикацию. Записи были оцифрованы и расшифрованы.
Публикую небольшой отрывок из дневника Ольги Федоровны от 13 мая 1942 года.
«…я выслушала сегодня столько признаний, благодарностей и трогательнейших слов — от знакомых и незнакомых людей. Какая-то страшная пожилая женщина говорила мне: „Знаете, когда заедает обывательщина, когда чувствуешь, что теряешь человеческое достоинство, на помощь приходят ваши стихи. Они были для меня как-то всегда вовремя. В декабре, когда у меня умирал муж, и, знаете, спичек, спичек не было, а коптилка все время гасла, и надо было подталкивать фитиль, а он падал в баночку и гас, и я кормила мужа, а ложку-то куда-то в нос ему сую — это ужас, — и вдруг мы слышим ваши стихи. И знаете — легче нам стало. Спокойней как-то. Величественнее… И вот вчера — я лежу, ослабшая, дряблая, кровать моя от артстрельбы трясется, —я лежу под тряпками, а снаряды где-то рядом, и кровать трясется, так ужасно, темно, и вдруг опять — слышу ваше выступление и стихи… И чувствую, что есть жизнь“...
А это ведь и в самом деле грандиозно: ленинградцы, масса ленинградцев лежит в темных, промозглых углах, их кровати трясутся, они лежат в темноте ослабшие, вялые, (господи, как я по себе знаю это, когда лежала без воли, без желания, в прострации) и единственная связь с миром — радио, и вот доходит в этот черный, отрезанный от мира угол — стих, мой стих, и людям на мгновение в этих углах становится легче, голодным, отчаявшимся людям. Если мгновение отрады доставила я им — пусть мимолетной, пусть иллюзорной, — ведь это неважно, — значит, существование мое оправдано».
13 ноября 1975 года в Санкт-Петербурге ушла из жизни Ольга Берггольц — поэт, писатель, журналист, автор патриотических стихов, звучавших в блокадном Ленинграде (за что поэтесса получила прозвище «блокадная Мадонна»), и дневника удивительной судьбы.
Берггольц завела дневник в 1923 году и делала записи в нем почти до конца жизни. Этот дневник удивительным образом сохранился после ее ареста в 1938 году и довольно скорого освобождения; пережил войну; уцелел в процессе постоянных перепряток (чтобы тетради не нашли, Ольга Федоровна, якобы, прибивала их к нижней части своего рабочего кресла).
После ее смерти с дневниками начали происходить странные события: пришли люди из комиссии по литературному наследию, забрали их из архива. Потом без описи отдали в Архив литературы и искусства Ленинграда. Из Москвы приехала единственная наследница Берггольц — ее сестра Мария. Начался судебный процесс: Мария Федоровна потребовала вернуть документы и признать ее наследственное право. И тоже почти беспрецедентный случай в Советском Союзе: она выиграла дело у государства.
Однако позже дневники снова закрыли с формулировкой «содержат криминальные вещи».
Архивы начали открывать в 1991 году, но только в 2008 году вдова племянника Ольги Берггольц Михаила Лебединского, Галина Анатольевна, разрешила «Российскому государственному архиву литературы и искусства» начать публикацию. Записи были оцифрованы и расшифрованы.
Публикую небольшой отрывок из дневника Ольги Федоровны от 13 мая 1942 года.
«…я выслушала сегодня столько признаний, благодарностей и трогательнейших слов — от знакомых и незнакомых людей. Какая-то страшная пожилая женщина говорила мне: „Знаете, когда заедает обывательщина, когда чувствуешь, что теряешь человеческое достоинство, на помощь приходят ваши стихи. Они были для меня как-то всегда вовремя. В декабре, когда у меня умирал муж, и, знаете, спичек, спичек не было, а коптилка все время гасла, и надо было подталкивать фитиль, а он падал в баночку и гас, и я кормила мужа, а ложку-то куда-то в нос ему сую — это ужас, — и вдруг мы слышим ваши стихи. И знаете — легче нам стало. Спокойней как-то. Величественнее… И вот вчера — я лежу, ослабшая, дряблая, кровать моя от артстрельбы трясется, —я лежу под тряпками, а снаряды где-то рядом, и кровать трясется, так ужасно, темно, и вдруг опять — слышу ваше выступление и стихи… И чувствую, что есть жизнь“...
А это ведь и в самом деле грандиозно: ленинградцы, масса ленинградцев лежит в темных, промозглых углах, их кровати трясутся, они лежат в темноте ослабшие, вялые, (господи, как я по себе знаю это, когда лежала без воли, без желания, в прострации) и единственная связь с миром — радио, и вот доходит в этот черный, отрезанный от мира угол — стих, мой стих, и людям на мгновение в этих углах становится легче, голодным, отчаявшимся людям. Если мгновение отрады доставила я им — пусть мимолетной, пусть иллюзорной, — ведь это неважно, — значит, существование мое оправдано».
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. READ MORE Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours.
from vn
