Коллега Сергей Старовойтов абсолютно верно подмечает, что введение социологических показателей в губернаторские KPI повышает роль политэкспертов. При этом Сергей акцентирует внимание на качественных методах и потребности их экспертной интерпретации.
Но я бы хотел вернуться к количественным методам. Дело в том, что опросные технологии давно вышли на уровень, что в принципе и обезьяну можно научить делать опросы. Но совершенно другое дело адекватно и релевантно проанализировать и проинтерпретировать полученные данные - здесь необходим приличный опыт. Особенно, если говорить о таких показателях, как "Условия для воспитания гармонично развитой, патриотичной, социально ответственной личности" или восприятия в регионах хода достижения национальных целей. И ведь в течении двух месяцев АП ещё будет определять, какие индикаторы измерять через опросы.
Да и в целом, как писал, новые KPI потребуют серьёзной перестройки коммуникаций в регионах. Вот и здесь можно увидеть новую нишу для политтехнологов/политконсультантов.
Коллега Сергей Старовойтов абсолютно верно подмечает, что введение социологических показателей в губернаторские KPI повышает роль политэкспертов. При этом Сергей акцентирует внимание на качественных методах и потребности их экспертной интерпретации.
Но я бы хотел вернуться к количественным методам. Дело в том, что опросные технологии давно вышли на уровень, что в принципе и обезьяну можно научить делать опросы. Но совершенно другое дело адекватно и релевантно проанализировать и проинтерпретировать полученные данные - здесь необходим приличный опыт. Особенно, если говорить о таких показателях, как "Условия для воспитания гармонично развитой, патриотичной, социально ответственной личности" или восприятия в регионах хода достижения национальных целей. И ведь в течении двух месяцев АП ещё будет определять, какие индикаторы измерять через опросы.
Да и в целом, как писал, новые KPI потребуют серьёзной перестройки коммуникаций в регионах. Вот и здесь можно увидеть новую нишу для политтехнологов/политконсультантов.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from vn
