Есть случаи, когда психолог просто боится, ощущает себя очень неуверенно, не очень понимает, что является точкой ролью психолога, его идентичностью.. очень многие наши психологи считают, что их функция спасательская.
Но мы не психиатры, мы работаем с людьми, которые приходят и уходят сами. Мы работаем с людьми трудоустроенными, покупающими себе лекарства на свои деньги, большей частью имеющие семейные связи, работу, способными за себя отвечать. Мы работаем с дееспособными клиентами! И они обращаются к нам за достаточно понятным качеством жизни! За «решить и пойти жить дальше, жить лучше», без нас! Длительный альянс психолога с клиентом - это чаще всего о вентиляции как об образе жизни, о специалисте, к которому ходят за своим мнением, за постоянной поддержкой, за выслушиванием..
И да, есть мода на такую на такую вентиляционную и поддерживающую психологию, где клиент говорит впрямую своему психологу: «Оставьте вот эти вот всякие идеи ваши о кризисах, о личностном росте, об авторстве жизни, мне это все неинтересно! Я хочу чтобы я вам рассказывал, а вы мне давали поддержку, говорили «все будет хорошо!» Такой контракт тоже возможен. Но зачем, если терапия может быть значительно более короткой!!
Моя работа про грань кризиса.. Я веду Марафон для людей, которые не готовы сидеть в нем десятилетия, уговаривая себя, что все отлично. 5 декабря в Москве Пре-Марафон перед самим Марафоном. Это «пре-встреча» наша с вами.. На нем больше про мой метод, про меня и саму группу. Отвечаю на вопросы.. Иногда настоятельно рекомендую обратиться к врачам, если есть сомнения. Это место для принятия решения об участии в Марафоне. Важно понимать, что цикл прихода на группу может занять два года.. Это нередко время, необходимое для формирования доверия и уверенности в моем методе. НО немало и тех, кто даже и не читает ничего у меня, не смотрит.. сразу заходит на группу. И работает на группе очень сильно.
Мой Марафон работа через боль.. Это процесс честной встречи с собой, сквозь страх и сомнения. Марафон я люблю за его честность, это про пронзительный, глубокий, сквозящий в ушах и в груди звук свободного падения, через активную работу самой группы, через ВСТРЕЧУ с жизнью и ее безжалостной конечностью...
Есть случаи, когда психолог просто боится, ощущает себя очень неуверенно, не очень понимает, что является точкой ролью психолога, его идентичностью.. очень многие наши психологи считают, что их функция спасательская.
Но мы не психиатры, мы работаем с людьми, которые приходят и уходят сами. Мы работаем с людьми трудоустроенными, покупающими себе лекарства на свои деньги, большей частью имеющие семейные связи, работу, способными за себя отвечать. Мы работаем с дееспособными клиентами! И они обращаются к нам за достаточно понятным качеством жизни! За «решить и пойти жить дальше, жить лучше», без нас! Длительный альянс психолога с клиентом - это чаще всего о вентиляции как об образе жизни, о специалисте, к которому ходят за своим мнением, за постоянной поддержкой, за выслушиванием..
И да, есть мода на такую на такую вентиляционную и поддерживающую психологию, где клиент говорит впрямую своему психологу: «Оставьте вот эти вот всякие идеи ваши о кризисах, о личностном росте, об авторстве жизни, мне это все неинтересно! Я хочу чтобы я вам рассказывал, а вы мне давали поддержку, говорили «все будет хорошо!» Такой контракт тоже возможен. Но зачем, если терапия может быть значительно более короткой!!
Моя работа про грань кризиса.. Я веду Марафон для людей, которые не готовы сидеть в нем десятилетия, уговаривая себя, что все отлично. 5 декабря в Москве Пре-Марафон перед самим Марафоном. Это «пре-встреча» наша с вами.. На нем больше про мой метод, про меня и саму группу. Отвечаю на вопросы.. Иногда настоятельно рекомендую обратиться к врачам, если есть сомнения. Это место для принятия решения об участии в Марафоне. Важно понимать, что цикл прихода на группу может занять два года.. Это нередко время, необходимое для формирования доверия и уверенности в моем методе. НО немало и тех, кто даже и не читает ничего у меня, не смотрит.. сразу заходит на группу. И работает на группе очень сильно.
Мой Марафон работа через боль.. Это процесс честной встречи с собой, сквозь страх и сомнения. Марафон я люблю за его честность, это про пронзительный, глубокий, сквозящий в ушах и в груди звук свободного падения, через активную работу самой группы, через ВСТРЕЧУ с жизнью и ее безжалостной конечностью...
BY Александр Ройтман / Психолог
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. NEWS Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from vn
