🗝️ Обителей много

👆«Спаси и сохрани», Кирилл Рябов, продолжение

Филипп только что вернулся с Чеченской войны и пытается рассказать другу о пережитом (тут, на самом деле, каждое слово не очень верно — ни «пытается», ни «рассказать», ни «пережитое» — всё это слишком вяленько с моей стороны, но Рябов звучит лучше).
В книге много диалогов; по сути, вся книга состоит из коротких быстрых глаголов и хлёстких диалогов. Когда кажется, что очередная сцена опрокидывает тебя на дно, следующая погружает ещё глубже. Здесь много мата. Много боли. Много темноты, снега, грязи, много смерти.

Есть ли в этой истории надежда? Знаете, я взяла книгу в руки, чтобы пролистать перед тем, как о ней говорить, и сначала не смогла — стало больно.
Но заставила себя снова прочитать последние две страницы.
Я снова выбираю быть оптимистом.

Я писала: вроде считается, что автор-мужчина оставляет читателю больше поля для достраивания собственных эмоций. Как бы отстраняясь. Снимая с себя ответственность.
В этой книге, мне кажется, между тем, что изображено, и тем, что чувствуют персонажи (и читатель), — просто бездна.
Без-дна. Каждый вправе измерить её своим личным эмоциометром. Мой зашкалило. Я онемела, оглохла и немного умерла. Потом воскресла.

Эту книгу нужно читать с большим запасом сил (я редкий человек: который сделал это в декабре в Питере, не пытайтесь повторить в домашних условиях).

На что похоже?
У меня однозначные ассоциации: немного Хармс и очень много — «Я буду Будда» Германа Канабеева. Вот как меня вышибло от прозы Канабеева, казалось бы, тоже эталонно мужской, с огромным количеством ненормативной лексики и разного рода описания эротических похождений (я прочитала книгу о красоте, о надежде, о любви, о попытке собрать себя по частям, о том, каково это — наперегонки со смертью, каково это — быть в 2000-х в России), схожим образом меня пришибло прозой Рябова.

Ещё раз скажу. Не всем надо, не всегда надо, но такая книга воплощена в мир, она есть, она здесь, спасибо за это.

#читательское

www.group-telegram.com/vn/are_rooms_enough.com/2849

225 viewsedited  Dec 20 at 14:34

👆«Спаси и сохрани», Кирилл Рябов, продолжение

Филипп только что вернулся с Чеченской войны и пытается рассказать другу о пережитом (тут, на самом деле, каждое слово не очень верно — ни «пытается», ни «рассказать», ни «пережитое» — всё это слишком вяленько с моей стороны, но Рябов звучит лучше).
В книге много диалогов; по сути, вся книга состоит из коротких быстрых глаголов и хлёстких диалогов. Когда кажется, что очередная сцена опрокидывает тебя на дно, следующая погружает ещё глубже. Здесь много мата. Много боли. Много темноты, снега, грязи, много смерти.

Есть ли в этой истории надежда? Знаете, я взяла книгу в руки, чтобы пролистать перед тем, как о ней говорить, и сначала не смогла — стало больно.
Но заставила себя снова прочитать последние две страницы.
Я снова выбираю быть оптимистом.

Я писала: вроде считается, что автор-мужчина оставляет читателю больше поля для достраивания собственных эмоций. Как бы отстраняясь. Снимая с себя ответственность.
В этой книге, мне кажется, между тем, что изображено, и тем, что чувствуют персонажи (и читатель), — просто бездна.
Без-дна. Каждый вправе измерить её своим личным эмоциометром. Мой зашкалило. Я онемела, оглохла и немного умерла. Потом воскресла.

Эту книгу нужно читать с большим запасом сил (я редкий человек: который сделал это в декабре в Питере, не пытайтесь повторить в домашних условиях).

На что похоже?
У меня однозначные ассоциации: немного Хармс и очень много — «Я буду Будда» Германа Канабеева. Вот как меня вышибло от прозы Канабеева, казалось бы, тоже эталонно мужской, с огромным количеством ненормативной лексики и разного рода описания эротических похождений (я прочитала книгу о красоте, о надежде, о любви, о попытке собрать себя по частям, о том, каково это — наперегонки со смертью, каково это — быть в 2000-х в России), схожим образом меня пришибло прозой Рябова.

Ещё раз скажу. Не всем надо, не всегда надо, но такая книга воплощена в мир, она есть, она здесь, спасибо за это.

#читательское

BY 🗝️ Обителей много