- Ты давно здесь? – шепчет Наташа. У нее зеленый сарафан и смешные желтые кеды. Она сидит за соседней партой и размышляет, что бы мог ответить Марко своему потенциальному работодателю. - Два года. А ты? - Два месяца. - А ну я вот только дошла. У меня сплошные флешбеки. - В смысле? - Я как будто опять куда-то поступаю.
Это всего лишь курсы испанского. Но на них нельзя просто прийти и записаться – здесь вообще мало куда можно просто прийти – надо выдержать что-то вроде вступительного экзамена.
Атмосфера очень серьезного испытания воспроизводится до мелочей. На входе вас встречает строгая женщина со списком. В холле двадцать пять человек – почти все русские и один растерянный японец. Мы совершили невозможное: 15 октября в 15 часов обновили страницу сайта Института живых языков Аргентины и со скоростью света отправили анкету. Места на экзамен были разобраны за десять минут.
Нет, конечно, есть еще курсы. Но эти – при местном Инязе – имеют особенно хорошую репутацию. А еще они дешевые – меньше 10 тыс. за курс – и, судя по отзывам, эффективные. Еще можно пойти на курсы при Университете Буэнос-Айреса, но там какая-то особо расслабленная атмосфера. Еще есть школа Hibra – но там редко объявляют набор на высокие уровни. Мы с моим другом Серхио ходили туда весь июль, просили предоставить нам преподавателя для занятий в паре – но хотя в прейскуранте такая услуга есть, выполнять ее ради наших прекрасных глаз школа так и не захотела. Возможно, они были недостаточно прекрасны.
Наконец, есть еще школы, открытые предприимчивыми россиянами. Там высокий чек, отличный сервис, очень много поддержки и довольно скромные результаты. Поэтому Lenguas Vivas. Но они слишком хороши на общем фоне, поэтому могут позволить себе выбирать: это был, конечно же, не экзамен. Это была инициация. Подходишь ли ты этому нездешней красоты зданию с лепниной и старыми вентиляторами? Витыми лестницами и выставками лингафонного оборудования первого поколения? Открытыми галереями с пальмами и мухами – похожими на гульбище в церкви на Кадашах – где должно быть гораздо приятней судорожно листать конспекты, чем в пыльном коридоре в гуманитарном корпусе на Юго-Западе. Lenguas Vivas похожи на Одессу Киры Муратовой: шарм и ужас. И атмосфера, натянутая как последняя струна.
Нас вызвали по фамилиям и построили в шеренгу. Какой-то парень, мастерски имитируя залихватские испанские интонации, стал доказывать, что в списке ошибка, что вот он, а вот его esposa. No te entiendo – отрезала экзаменаторша и повела нас по лестнице вверх. Когда в аудитории мне выдали экзаменационный лист, я поняла, что забыла все слова. Буквально. Что написать в ответ на вопрос: «Как тебя зовут?» Все это уже было. И сколько раз. Сколько раз я играла в этой пьесе – и, кажется, текст везде один и тот же, в независимости от континента. Фамилии, которые произносят с ошибкой. Уберите телефоны. Не забудьте ручки. Ваша не пишет? – моя, конечно же – Ну как же так. Вот возьмите. Знаете, эти ваши аргентинские ручки.
Пару минут назад я с интерсом изучала списки на входной двери. Студенты, которые сдали экзамены, и те, которые нет. Я – точь-в-точь абитуриентка, которая в ужасе смотрит, как экзаменаторки спептически рассматривают чью-то работу, делают пометки, поджимают губы. «Вы все не пройдете!» – сообщают они нам. Куда мы должны пройти, Боже! Это просто курсы! «Некоторые потоки у нас уже заняты. О результатах мы вам сообщим в пятницу». Зачем тогда мы здесь и что мы тут делаем? «Если что, вы можете пройти повторный экзамен в феврале».
Может быть, на самом деле, происходит что-то совсем другое? И это не набор на курсы испанского, а отбор тайных агентов для секретных миссий? Им нужны добровольцы, чтобы вылавливать монстров, которые наверняка водятся в их туалетах? Расписав кое-как диалог Марко с его работодателем, я сдаю работу. Соседка слева что-то подсматривает в телефоне. Сосед справа пытается что-то сказать на испанском с сильным английским акцентом. Экзаменторки сообщают китайской кандидатке, что взять ее не смогут: на ее уровне все места уже заняты.
- Ты давно здесь? – шепчет Наташа. У нее зеленый сарафан и смешные желтые кеды. Она сидит за соседней партой и размышляет, что бы мог ответить Марко своему потенциальному работодателю. - Два года. А ты? - Два месяца. - А ну я вот только дошла. У меня сплошные флешбеки. - В смысле? - Я как будто опять куда-то поступаю.
Это всего лишь курсы испанского. Но на них нельзя просто прийти и записаться – здесь вообще мало куда можно просто прийти – надо выдержать что-то вроде вступительного экзамена.
Атмосфера очень серьезного испытания воспроизводится до мелочей. На входе вас встречает строгая женщина со списком. В холле двадцать пять человек – почти все русские и один растерянный японец. Мы совершили невозможное: 15 октября в 15 часов обновили страницу сайта Института живых языков Аргентины и со скоростью света отправили анкету. Места на экзамен были разобраны за десять минут.
Нет, конечно, есть еще курсы. Но эти – при местном Инязе – имеют особенно хорошую репутацию. А еще они дешевые – меньше 10 тыс. за курс – и, судя по отзывам, эффективные. Еще можно пойти на курсы при Университете Буэнос-Айреса, но там какая-то особо расслабленная атмосфера. Еще есть школа Hibra – но там редко объявляют набор на высокие уровни. Мы с моим другом Серхио ходили туда весь июль, просили предоставить нам преподавателя для занятий в паре – но хотя в прейскуранте такая услуга есть, выполнять ее ради наших прекрасных глаз школа так и не захотела. Возможно, они были недостаточно прекрасны.
Наконец, есть еще школы, открытые предприимчивыми россиянами. Там высокий чек, отличный сервис, очень много поддержки и довольно скромные результаты. Поэтому Lenguas Vivas. Но они слишком хороши на общем фоне, поэтому могут позволить себе выбирать: это был, конечно же, не экзамен. Это была инициация. Подходишь ли ты этому нездешней красоты зданию с лепниной и старыми вентиляторами? Витыми лестницами и выставками лингафонного оборудования первого поколения? Открытыми галереями с пальмами и мухами – похожими на гульбище в церкви на Кадашах – где должно быть гораздо приятней судорожно листать конспекты, чем в пыльном коридоре в гуманитарном корпусе на Юго-Западе. Lenguas Vivas похожи на Одессу Киры Муратовой: шарм и ужас. И атмосфера, натянутая как последняя струна.
Нас вызвали по фамилиям и построили в шеренгу. Какой-то парень, мастерски имитируя залихватские испанские интонации, стал доказывать, что в списке ошибка, что вот он, а вот его esposa. No te entiendo – отрезала экзаменаторша и повела нас по лестнице вверх. Когда в аудитории мне выдали экзаменационный лист, я поняла, что забыла все слова. Буквально. Что написать в ответ на вопрос: «Как тебя зовут?» Все это уже было. И сколько раз. Сколько раз я играла в этой пьесе – и, кажется, текст везде один и тот же, в независимости от континента. Фамилии, которые произносят с ошибкой. Уберите телефоны. Не забудьте ручки. Ваша не пишет? – моя, конечно же – Ну как же так. Вот возьмите. Знаете, эти ваши аргентинские ручки.
Пару минут назад я с интерсом изучала списки на входной двери. Студенты, которые сдали экзамены, и те, которые нет. Я – точь-в-точь абитуриентка, которая в ужасе смотрит, как экзаменаторки спептически рассматривают чью-то работу, делают пометки, поджимают губы. «Вы все не пройдете!» – сообщают они нам. Куда мы должны пройти, Боже! Это просто курсы! «Некоторые потоки у нас уже заняты. О результатах мы вам сообщим в пятницу». Зачем тогда мы здесь и что мы тут делаем? «Если что, вы можете пройти повторный экзамен в феврале».
Может быть, на самом деле, происходит что-то совсем другое? И это не набор на курсы испанского, а отбор тайных агентов для секретных миссий? Им нужны добровольцы, чтобы вылавливать монстров, которые наверняка водятся в их туалетах? Расписав кое-как диалог Марко с его работодателем, я сдаю работу. Соседка слева что-то подсматривает в телефоне. Сосед справа пытается что-то сказать на испанском с сильным английским акцентом. Экзаменторки сообщают китайской кандидатке, что взять ее не смогут: на ее уровне все места уже заняты.
BY Инна Дулькина. French Queens
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare.
from vn
