Глава администрации Красногвардейского района Галина Руденко заявила, что вступила в батальон «БАРС-Белгород».
Руденко стала первой публично известной чиновницей, ушедшей в «БАРС-Белгород».
— Мне предстоит пройти обучение, боевое слаживание в одной из воинских частей. И затем исполнять свои обязанности по защите нашей территории. <...> Контракт со мной, как с главой администрации Красногвардейского района, временно приостановлен. <...> Хочу сказать, что я не одна из наших земляков, кто принял такое важное решение. Со мной красногвардейская команда из муниципальных служащих и жителей района, — заявила Руденко.
Исполнять обязанности главы районной администрации будет первый заместитель Руденко Ирина Бережная. Также стало известно, что в батальон вступил главврач региональной скорой помощи Алексей Жиров.
Глава Старооскольского горокруга Андрей Чесноков заявил, что он пытался вступить в батальон «Барс-Белгород», но его не взяли. Вместо него в «БАРС» вступили семь старооскольских чиновников,
Глава администрации Красногвардейского района Галина Руденко заявила, что вступила в батальон «БАРС-Белгород».
Руденко стала первой публично известной чиновницей, ушедшей в «БАРС-Белгород».
— Мне предстоит пройти обучение, боевое слаживание в одной из воинских частей. И затем исполнять свои обязанности по защите нашей территории. <...> Контракт со мной, как с главой администрации Красногвардейского района, временно приостановлен. <...> Хочу сказать, что я не одна из наших земляков, кто принял такое важное решение. Со мной красногвардейская команда из муниципальных служащих и жителей района, — заявила Руденко.
Исполнять обязанности главы районной администрации будет первый заместитель Руденко Ирина Бережная. Также стало известно, что в батальон вступил главврач региональной скорой помощи Алексей Жиров.
Глава Старооскольского горокруга Андрей Чесноков заявил, что он пытался вступить в батальон «Барс-Белгород», но его не взяли. Вместо него в «БАРС» вступили семь старооскольских чиновников,
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from vn
