Постулаты Егора Летова:

1. Мне как-то не важно, прав я или неправ. Главное, что вот ТАК надо.

2. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».

3. Драйв либо есть, либо нет, и тут нечего советовать. Это примерно как жив или мёртв, и лечить тут нечего. Об этом очень много Христос говорил.

4. Для меня творчество это охота. Когда чуешь «Его» изучаешь его повадки, выслеживаешь. Это происходит, как правило, долго и мучительно. Потом пружина распрямляется, ловишь его и на следующий день добиваешь. При этом всегда знаешь, кто это и зачем его необходимо поймать. Бывает состояние, когда добычи, достойной, во всяком случае, в природе просто нет. Тогда живёшь себе и живёшь в своё удовольствие.

5. Что бы я сделал, если узнал, что завтра умру? Гулять бы пошёл.

6. Материальные блага очень важны. Без них ничего бы я не сделал в жизни. Как что-нибудь сделать без гитары, без книг, без музыки, без всего? Как без денег вообще что-то можно сделать? Я всегда, сколько себя помню, работал, чтобы что-то купить, послушать, читать, играть, звучать! Вообще, чтобы что-то возникло, нужно, необходимо, чтобы вокруг было много всякого всего — игрушек, предметов (нужных и совершенно бесполезных), зверей, пейзажей на стене и за окном, компьютеров и т.д., отсюда возникают впечатления, переживания, эмоции, всяческие красивые вещи. Из ничего и возникает ничего. За материальные блага не обязательно продаваться. Их можно и нужно зарабатывать тем, чем умеешь. Главное, чтобы человек знал, ради чего это делается.

7. У меня бывает, например, что-то, что я думаю с утра, находится в смертельной конфронтации с тем, что я думаю в обед. А вечером ответ вообще из другого измерения. Одно из моих важнейших достижений то, что меня одновременно ОЧЕНЬ МНОГО, во мне отлично уживаются и сосуществуют многочисленные, подчас абсолютно противоположные точки зрения. Поэтому мне никогда не скучно с собой наедине.

8. Что за демографический кризис, если народу расплодилось столько, что земля не держит? Уже всех зверьков перебили, деревья последний век доживают. У меня нет никакого инстинкта продолжения личного рода, и тем более какой-то «долг» это уж совсем смешно. Долг один: творчество! Причём это страшный долг! Творчество это даже не долг, это вообще единственная идея, которая достойна рассматривания и сосредоточения. Ибо все остальные проявления какой-либо идейности — это проявления бездарности и глобальной бесплодности.

9. У меня вообще вся жизнь как будто мелькание листьев дерева за окном. У меня и к музыке такое же отношение, и к поэзии, и ко всему, что я читал и что видел. Я сам как окно или зеркало, на котором пляшут солнечные тени того, что снаружи, извне.

10. Раньше ежа всегда старался на Пасху принести домой. Я его откармливал, а потом относил обратно.

11. Насколько я знаю, у меня было двенадцать клинических смертей. Помню лишь несколько, причём вхождение и выхождение. В детстве я сильно болел непонятно чем, болезнь так и не установили. Возникали приступы, сопровождавшиеся потерей сознания и ацетонемической рвотой. После последней клинической смерти в 12 лет она прошла. В одном из состояний смерти или близком к нему я имел определённый опыт, но рассказывать об этом никогда не буду.

12. У меня нет понятия «интересно» или «неинтересно». Я вообще таким вопросом не задаюсь. Это моя жизнь. Моя работа в хорошем смысле слова. Это то, чем я занимаюсь в этом теле на этой земле. Это как некая счастливая данность. Мне свойственно, естественно этим заниматься.

13. Когда я пишу песни, я не выплёскиваю что-либо накопившееся, а создаю нечто новое, чего я не понимаю и чего во мне вообще нет. Мне неинтересно себя проецировать куда-либо. Это ложный путь. Нужно создавать новое. Для этого необходимо входить в совершенно себе несвойственное состояние ума и бытия. Это занятно и поучительно.

14. Единственное, что хорошего услышал за последнее время, не сочтите за издевательство, — «Если хочешь остаться» Дискотеки Авария.

Добрый вечер

Елена Шварц, «Сон»

Бегу по улице, а он за мной —
Взгляд будто свернутый гад,
А под плащом автомат.
Ах трамвай, увези, унеси поскорей!
Оглянулась — стоит у дверей.
И скрежещет, и лязгает алый трамвай,
Ах спаси меня, Господи, и не отдай!
Я — в церковь. Рушусь вся перед иконой,
И пули визг, и вдрызг стекло со звоном,
И черная дыра во лбу Мадонны.
Я за алтарь. По колокольне вверх.
Но он за мной неотвратим, как грех.
К стене прижал и задирает платье,
И жадно, быстро заключил в объятья,
И, потный, гладит грудь поспешно
(Я мраморная вся уже от страха),
Целует, наклонясь, пупок,
Потом с улыбкой ломаной и нежной
Он автомат прилаживает к паху
И нажимает спусковой крючок.

8. Однажды работал Иосиф Виссарионович всю ночь и придумал план разгрома фашистских орд. Приходит он домой, а ему сообщают, что жена умерла. Посмотрел Сталин внимательно на труп жены, посерьезнел и отвечает: «Человек побеждает в великом, а жизнь мстит ему в мелочах.»

9. Однажды приходят к Иосифу Виссарионовичу Троцкий, Зиновьев и Бухарин и говорят: «Тебе пора уходить.» Открыл Сталин окно, а там народ кричит: «Сталин! Сталин!» Посмотрел Сталин на них внимательно, посерьезнел и отвечает: «Я ухожу к ним, к народу.» И ушел из Кремля.

10. Совсем плохо стало жить народу. Однажды приходят к Иосифу Виссарионовичу представители и говорят: «Вернитесь, мы повесили Троцкого, Зиновьева и Бухарина. Они были неправы.» Посмотрел Сталин на них внимательно, посерьезнел и отвечает: «А повесили вы их зря. Как же они теперь узнают, что были неправы?»

11. Однажды идет Иосиф Виссарионович по передовой. Маршалы, генералы, орденоносцы за ним не поспевают. Подбегает к Сталину солдат и говорит: «Вы под снаряд попасть можете.» Посмотрел Сталин на него внимательно, устало улыбнулся и отвечает: «Могу, но не хочу.»

12. Любимой песней Иосифа Виссарионовича была «Вот умру я, умру я». Однажды Радек запел ее в присутствии Сталина. Сталин спрашивает его: «А вы выполнили мое поручение?» — «Нет.» Посмотрел Сталин на него внимательно, посерьезнел и отвечает: «Право на песню надо заслужить.»

13. Идет однажды заседание Верховного Совета, обеих палат сразу. Депутаты сидят, знаменитые люди, герои. А Иосиф Виссарионович входит через черный ход. Подбегает к нему Ворошилов и говорит: «Нас же важные дела ждут.» Посмотрел Сталин на него внимательно, посерьезнел и отвечает: «А вам повезло, Вас дела ждут. Я вот важного дела сам всю жизнь жду.»

14. Однажды в присутствии Иосифа Виссарионовича зашел разговор о Пушкине. Буденный сказал: «После Сталина мне стал понятнее Пушкин.» Посмотрел Сталин на него внимательно, устало улыбнулся и отвечает: «Но и Сталина без Пушкина не понять.»

Дмитрий Пригов. Портрет Льва Рубинштейна (серия Бестиарий).

Дмитрий Пригов. «Красота вся». Рисунки на репродукциях.

Планы на вечер: Сергей Курехин, «Поп-механика» и оперная певица, исполняющая Верди в сопровождении ансамбля гусей