Чему обучают бойцов противника в смысле благородных эльфов для повышения их устойчивости к дезе
Краткий обзор программы «Критические исследования дезинформации» Центра информации, технологий и общественной жизни (CITAP).
1. Что такое дезинформация, ее структура и состав Дезинформация практически отсутствовала в науке до 2016 года, когда она стала основным предметом беспокойства. Это игнорирует очень долгую историю пропаганды и убеждения, связанных с корпорациями, средствами массовой информации и государственными интересами. Более того, нынешняя форма дезинформации коренится в ослаблении доверия к демократическим институтам, таким как пресса, судебная система и политические партии, политической экономии массовых и социальных сетей, а также возросшему влиянию экстремистских, конспирологических и маргинальных сообществ. Учитывая этот разрыв, как дезинформация и связанные с ней термины, такие как «фейковые новости», действуют в политическом и культурном плане?
2. Миф об эпистемически последовательном прошлом Исследования дезинформации часто предполагают, что на протяжении большей части 20-го века члены общественности разделяли общее понимание и чувство того, что было правдой, движимые средствами массовой информации. Этот раздел подчеркивает роль СМИ в поддержании отдельных расовых эпистемологий и стратегическое отсутствие проблем маргинализированных групп в общественных повестках дня. Действительно, последние три прочтения исследуют, как власть, раса и империализм способствуют легитимации знания и истины, например, созданию и записи исторической информации.
3. Дезинформация в глобальном контексте «Дезинформация» берет свое начало в Холодной войне, это заимствованное слово из русского слова «дезинформация», придуманного в сталинскую эпоху. Существуют различные культурные понимания того, что считается законными и незаконными формами убеждения, и «дезинформация», как она операционализируется в США с 2016 года, отражает определенную историю и набор обязательств. Эти толкования заставляют нас задуматься о том, как может выглядеть заведомо ложная информация в других контекстах, и как аналитические концепции, разработанные в США, могут ограничивать наше понимание и предлагаемые решения.
4. Дезинформация и заявления о личности Опираясь на примеры из политических кампаний, рекламы, основных новостей и гиперпартийных СМИ, этот набор чтений исследует повествовательные апелляции к белой идентичности (в частности, белой идентичности), которые опираются на «глубокие истории» (Поллетта и Каллахан, 2017) и «глубокие фреймы» (Филлипс и Милнер, 2021). Как отмечают Аламо-Пастрана и Хойнс, исторические основы основных новостных СМИ как белых СМИ опираются на расовый культурный авторитет. Эти рисунки привлекают внимание к тому, как основанные на идентичности рамки и воспроизводство расового неравенства связаны с партийной политической идентичностью.
5. Использование неравенства в дезинформации и «фейковых новостях» Современная дезинформация часто вращается вокруг расовых стереотипов, ксенофобии, антисемитизма, женоненавистничества и других проявлений структурного неравенства. Другими словами, «старые» расовые и колониальные тропы распространяются в новых медиа-формах. Из мемов, хэштегов и других дискурсивных инструментов социальных сетей (Flores-Yeffal et al 2019) этот набор прочтений подчеркивает, как расовые истории и стереотипы действуют внутри и между сообществами. Например, Freelon et al (2020) обращают наше внимание на роль расы в нацеливании и потреблении дезинформации, связывая расовую асимметрию с идеологической.
6. Дезинформация и дифференцированное воздействие: COVID-19 Ученые и эксперты часто определяют основное воздействие дезинформации как снижение общественного доверия к институтам и принуждение людей к принятию необоснованных политических решений. Однако в действительности материальное воздействие дезинформации, как правило, сильнее всего сказывается на представителях маргинализированных сообществ. Пандемия COVID-19 выявила глубокие способы, которыми расовое, классовое и гендерное неравенство влияет на результаты в об
Чему обучают бойцов противника в смысле благородных эльфов для повышения их устойчивости к дезе
Краткий обзор программы «Критические исследования дезинформации» Центра информации, технологий и общественной жизни (CITAP).
1. Что такое дезинформация, ее структура и состав Дезинформация практически отсутствовала в науке до 2016 года, когда она стала основным предметом беспокойства. Это игнорирует очень долгую историю пропаганды и убеждения, связанных с корпорациями, средствами массовой информации и государственными интересами. Более того, нынешняя форма дезинформации коренится в ослаблении доверия к демократическим институтам, таким как пресса, судебная система и политические партии, политической экономии массовых и социальных сетей, а также возросшему влиянию экстремистских, конспирологических и маргинальных сообществ. Учитывая этот разрыв, как дезинформация и связанные с ней термины, такие как «фейковые новости», действуют в политическом и культурном плане?
2. Миф об эпистемически последовательном прошлом Исследования дезинформации часто предполагают, что на протяжении большей части 20-го века члены общественности разделяли общее понимание и чувство того, что было правдой, движимые средствами массовой информации. Этот раздел подчеркивает роль СМИ в поддержании отдельных расовых эпистемологий и стратегическое отсутствие проблем маргинализированных групп в общественных повестках дня. Действительно, последние три прочтения исследуют, как власть, раса и империализм способствуют легитимации знания и истины, например, созданию и записи исторической информации.
3. Дезинформация в глобальном контексте «Дезинформация» берет свое начало в Холодной войне, это заимствованное слово из русского слова «дезинформация», придуманного в сталинскую эпоху. Существуют различные культурные понимания того, что считается законными и незаконными формами убеждения, и «дезинформация», как она операционализируется в США с 2016 года, отражает определенную историю и набор обязательств. Эти толкования заставляют нас задуматься о том, как может выглядеть заведомо ложная информация в других контекстах, и как аналитические концепции, разработанные в США, могут ограничивать наше понимание и предлагаемые решения.
4. Дезинформация и заявления о личности Опираясь на примеры из политических кампаний, рекламы, основных новостей и гиперпартийных СМИ, этот набор чтений исследует повествовательные апелляции к белой идентичности (в частности, белой идентичности), которые опираются на «глубокие истории» (Поллетта и Каллахан, 2017) и «глубокие фреймы» (Филлипс и Милнер, 2021). Как отмечают Аламо-Пастрана и Хойнс, исторические основы основных новостных СМИ как белых СМИ опираются на расовый культурный авторитет. Эти рисунки привлекают внимание к тому, как основанные на идентичности рамки и воспроизводство расового неравенства связаны с партийной политической идентичностью.
5. Использование неравенства в дезинформации и «фейковых новостях» Современная дезинформация часто вращается вокруг расовых стереотипов, ксенофобии, антисемитизма, женоненавистничества и других проявлений структурного неравенства. Другими словами, «старые» расовые и колониальные тропы распространяются в новых медиа-формах. Из мемов, хэштегов и других дискурсивных инструментов социальных сетей (Flores-Yeffal et al 2019) этот набор прочтений подчеркивает, как расовые истории и стереотипы действуют внутри и между сообществами. Например, Freelon et al (2020) обращают наше внимание на роль расы в нацеливании и потреблении дезинформации, связывая расовую асимметрию с идеологической.
6. Дезинформация и дифференцированное воздействие: COVID-19 Ученые и эксперты часто определяют основное воздействие дезинформации как снижение общественного доверия к институтам и принуждение людей к принятию необоснованных политических решений. Однако в действительности материальное воздействие дезинформации, как правило, сильнее всего сказывается на представителях маргинализированных сообществ. Пандемия COVID-19 выявила глубокие способы, которыми расовое, классовое и гендерное неравенство влияет на результаты в об
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from vn