Еще в феврале лидерство Союза казалось непоколебимым, а ротация ожидалась только на второй позиции, где «Зелёные» сменяли СДПГ.
Однако сегодняшние результаты — это что-то беспримерное: ХДС/ХСС имеют рекордно низкие значения. До этого худшим результатом был 31% в 1949 (!) году.
«Зелёные» уже не просто станут второй силой в стране, при сохранении тенденции они имеют шанс обогнать христианских демократов, и это без какой-либо активной предвыборной кампании и ясной идеологии.
Кроме того, согласно текущему опросу, на федеральном уровне впервые возможна красно-красно-зелёная коалиция, то есть полностью левое правительство. Такой опыт имеется только у Берлина, Тюрингии и Бремена.
Очевидное «самоуничтожение» Союза — это результат меркелианского вырождения партии длиною 18 лет: культ личности (рейтинг партии сильно коррелирует с популярностью Меркель — после ее ухода партия определенно потеряет часть электората), отсутствие пассионарных и ярких политиков, провальная политика по борьбе с пандемией и несколько коррупционных скандалов.
Еще в феврале лидерство Союза казалось непоколебимым, а ротация ожидалась только на второй позиции, где «Зелёные» сменяли СДПГ.
Однако сегодняшние результаты — это что-то беспримерное: ХДС/ХСС имеют рекордно низкие значения. До этого худшим результатом был 31% в 1949 (!) году.
«Зелёные» уже не просто станут второй силой в стране, при сохранении тенденции они имеют шанс обогнать христианских демократов, и это без какой-либо активной предвыборной кампании и ясной идеологии.
Кроме того, согласно текущему опросу, на федеральном уровне впервые возможна красно-красно-зелёная коалиция, то есть полностью левое правительство. Такой опыт имеется только у Берлина, Тюрингии и Бремена.
Очевидное «самоуничтожение» Союза — это результат меркелианского вырождения партии длиною 18 лет: культ личности (рейтинг партии сильно коррелирует с популярностью Меркель — после ее ухода партия определенно потеряет часть электората), отсутствие пассионарных и ярких политиков, провальная политика по борьбе с пандемией и несколько коррупционных скандалов.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from vn
