Бундесканцлер

​​Нефтяное эмбарго не работает?

Помните, как самый популярный политик Германии и по совместительству министр экономики Роберт Хабек в апреле заявил, что эмбарго российских энергоресурсов стало для Германии «управляемым», а доля российской нефти вот-вот составит 12% немецкого импорта? Роберт Хабек то ли был слишком наивен (что аутентично зелёным), то ли нарочно соврал. Потому что сегодня доля российской нефти составляет 28%.

До начала «спецоперации» она составляла 37%, то есть усилия Роберта Хабека и его министерства почти не снизили зависимость Германии от российской нефти. Об этом, кстати, заявляет эксперт по энергетике Йенс Шпан (CDU).

Что еще более скандально, на запрос журналистов о несоответствии заявленной Хабеком квоты с действительностью министерство ответило, что виноваты… частные импортеры, которые в апреле «дали ложный сигнал о готовности сократить закупки».

Но ручной кризисный менеджмент Роберта Хабека, что мнит себя великим реформатором, не ограничился слишком оптимистичной оценкой темпов отказа от российской нефти. После того, как Россия сократила поставки газа в Германию, ожидается дефицит не только в отоплении, но выработке электроэнергии. В этой связи Хабек даже объявил второй уровень энергетического плана, который переложит конъюнктурные (и налоговые) ценовые издержки на конечного потребителя — простого гражданина.

Так вот, имеющийся газ планируется направить на заполнение газохранилищ на зиму, а чтобы возместить потерю электроэнергии, Хабек предлагает… сжигать больше угля. Напомню, что Роберт Хабек — политик из партии Зелёных. Своей главной задачей он видит спасение климата через декарбонизацию экономики, а главный враг в этом деле — ископаемое топливо.

Но, оставив иронию, кризисный отказ от былых идеалистичных ценностей со стороны Зелёных понятен — то же самое произошло в вопросе вооружения. С другой стороны, этот поворот к реальности почему-то не затронул иррациональную ненависть Зелёных к атомной энергетике. Именно продление эксплуатации имеющихся трёх АЭС помогло бы отчасти возместить потерю в выработке электроэнергии. Но антиатомная позиция — слишком фундаментальная составляющая зелёной идентичности: откажись и от неё, зелёный профиль будет окончательно потерян. Это как с требованием введения ограничения скорости на автобанах — вопрос не спасения климата и здравого смысла, но идеологии.

Печалит в этом контексте тот факт, что Хабек, не предложив ни единого эффективного решения в борьбе с кризисом, купается в народной популярности, перманентно возглавляя вместе с Анналеной Бербок рейтинговые списки. Чтобы найти ответ на этот парадокс, стоит заглянуть в его собственную книгу 2018 года. Доминирующая мысль всей книги заключена в постмодернистской максиме «власти языка». Хабек пишет, что язык в политике — это фактическое действие.

Причина популярности Хабека в очередной раз на поверхности — популизм. Он, в отличие от Шольца, перенял лучшие приёмы Ангелы Меркель. Взгляните хотя бы на его видеообращение к гражданам по поводу закрытия АЭС: здесь и небюрократический язык, и прямое обращение, и ответы на риторические аргументы. Все по методичке из книги. За такой уверенной риторикой и ораторским искусством легко скрыть фактическую ложь, но это уже другая тема.

www.group-telegram.com/vn/bundeskanzlerRU.com/652

962 viewsJul 2, 2022 at 14:48

​​Нефтяное эмбарго не работает?

Помните, как самый популярный политик Германии и по совместительству министр экономики Роберт Хабек в апреле заявил, что эмбарго российских энергоресурсов стало для Германии «управляемым», а доля российской нефти вот-вот составит 12% немецкого импорта? Роберт Хабек то ли был слишком наивен (что аутентично зелёным), то ли нарочно соврал. Потому что сегодня доля российской нефти составляет 28%.

До начала «спецоперации» она составляла 37%, то есть усилия Роберта Хабека и его министерства почти не снизили зависимость Германии от российской нефти. Об этом, кстати, заявляет эксперт по энергетике Йенс Шпан (CDU).

Что еще более скандально, на запрос журналистов о несоответствии заявленной Хабеком квоты с действительностью министерство ответило, что виноваты… частные импортеры, которые в апреле «дали ложный сигнал о готовности сократить закупки».

Но ручной кризисный менеджмент Роберта Хабека, что мнит себя великим реформатором, не ограничился слишком оптимистичной оценкой темпов отказа от российской нефти. После того, как Россия сократила поставки газа в Германию, ожидается дефицит не только в отоплении, но выработке электроэнергии. В этой связи Хабек даже объявил второй уровень энергетического плана, который переложит конъюнктурные (и налоговые) ценовые издержки на конечного потребителя — простого гражданина.

Так вот, имеющийся газ планируется направить на заполнение газохранилищ на зиму, а чтобы возместить потерю электроэнергии, Хабек предлагает… сжигать больше угля. Напомню, что Роберт Хабек — политик из партии Зелёных. Своей главной задачей он видит спасение климата через декарбонизацию экономики, а главный враг в этом деле — ископаемое топливо.

Но, оставив иронию, кризисный отказ от былых идеалистичных ценностей со стороны Зелёных понятен — то же самое произошло в вопросе вооружения. С другой стороны, этот поворот к реальности почему-то не затронул иррациональную ненависть Зелёных к атомной энергетике. Именно продление эксплуатации имеющихся трёх АЭС помогло бы отчасти возместить потерю в выработке электроэнергии. Но антиатомная позиция — слишком фундаментальная составляющая зелёной идентичности: откажись и от неё, зелёный профиль будет окончательно потерян. Это как с требованием введения ограничения скорости на автобанах — вопрос не спасения климата и здравого смысла, но идеологии.

Печалит в этом контексте тот факт, что Хабек, не предложив ни единого эффективного решения в борьбе с кризисом, купается в народной популярности, перманентно возглавляя вместе с Анналеной Бербок рейтинговые списки. Чтобы найти ответ на этот парадокс, стоит заглянуть в его собственную книгу 2018 года. Доминирующая мысль всей книги заключена в постмодернистской максиме «власти языка». Хабек пишет, что язык в политике — это фактическое действие.

Причина популярности Хабека в очередной раз на поверхности — популизм. Он, в отличие от Шольца, перенял лучшие приёмы Ангелы Меркель. Взгляните хотя бы на его видеообращение к гражданам по поводу закрытия АЭС: здесь и небюрократический язык, и прямое обращение, и ответы на риторические аргументы. Все по методичке из книги. За такой уверенной риторикой и ораторским искусством легко скрыть фактическую ложь, но это уже другая тема.

BY Бундесканцлер