Что делать?

"Мастер Пера" специально для канала "Что делать" После визита в Киев Блинкена и Остина украинское руководство заявило, что не станет убирать из Конституции пункты о вступлении в НАТО. Это означает, что демилитаризации в рамках переговорного процесса не будет, как и связанной с ней денацификации, а вместо это следует ждать эскалации и ожесточенного сопротивления, подпитываемого оружием и деньгами США и НАТО. Война на истощение, модель которой продвигают внешние партнеры, очевидно, не входит в планы российского руководства. Само понятие «спецоперации» подразумевает быстрое решение проблемы, как было со штурмом группой «Альфа» дворца Амина в Афганистане или с рейдом российского десанта на Приштину в 1999 году. Когда же военная кампания растягивается на месяцы и масштабируется, загребая в свои жернова не только все новые жертвы и разрушения, но и провоцируя последствия в виде бесконечных санкций в режиме эффекта домино, то это уже называется по-другому и требует соответствующего изменения подходов и кардинальных решений. Судя по траектории переговоров, которые так или иначе продолжаются почти все эти два месяца, в российских верхах все это время строился расчет на то, что в конце концов удастся подписать договор на устраивающих РФ условиях. Но сам факт таких переговоров показывает, что заявленная проблема нацизма на Украине все-таки не такая глубокая, какой была в случае с фашистской Германией, с которой возможность мира не обсуждалась параллельно с боевыми действиями на фронтах. Но если ситуация с украинским нацизмом не столь уж запущенная, то поневоле возникает вопрос и о том, стоило ли в таком случае применять для решения вопроса каток военной машины. Конечно, если бы с Украиной прямо в феврале- марте 2022 -го года получилось как с Крымом в 2014-ом, то есть стремительно и бескровно, то не возникло бы и попутных вопросов, а санкции Запада наверняка уложились бы в единый общий пакет, поскольку за семь бед один ответ. Однако по факту получается, что драматическим событиям на Украине пока не видно конца и края, а западная машина по производству удушающих санкций продолжает набирать обороты и не думает останавливаться. В такой явно не ожидавшейся ситуации, которая всем своим неприглядным нутром разверзается в канун 9 мая, российскому руководству предстоит определиться, как быть и как выживать в новых условиях, принимать ли вызов международной коалиции, идти ли до конца либо искать какие-то иные пути дипломатического выхода из тупика. Но проблема в том, что, как говорилось в названии одного старого польского фильма, «ставка больше, чем жизнь». Это в какой-нибудь Франции Макрон может ввязаться в спецоперацию, а потом отпрыгнуть ни с чем, да и уйти на покой, махнув рукой и повздыхав на пару со своей ненаглядной Брижит Мари-Клод. В России же поэт больше, чем поэт, и спецоперация с денацификацией – гораздо больше, чем проект помощи братским республикам ДНР-ЛНР. Здесь на карту поставлено будущее, а потому нечего западным аналитикам удивляться тому, что поддержка курса в российском народе столь высока, несмотря на все переживаемые трудности и неясности завтрашнего дня. Страна в глубине души, может, и за мир во всем мире, но понимает, что не победить и уйти с поле боя даже с ничьей уже невозможно, поскольку в таком случае внутренние катаклизмы окажутся на порядок сильнее нынешнего внешнего давления. Конечно, схожие представления о том, что делать, теперь и у украинцев, которые ныне в своем большинстве считают Россию лютым врагом. Выход из такого клинча явно еще не найден, кроме продолжения поединка до ощутимого перелома. Но вопрос в том, сколько на это потребуется времени , какова цена, которую предстоит заплатить, и что получает в итоге победитель. За ценой, как известно, Россия стоять не привыкла, а вот архитектура послевоенного будущего представляется смутно, и в этом основная слабость ситуации и недоработка идеологов наступления.

www.group-telegram.com/vn/chto_delat_2022.com/522

26.2K viewsedited  Apr 25, 2022 at 10:45

"Мастер Пера" специально для канала "Что делать" После визита в Киев Блинкена и Остина украинское руководство заявило, что не станет убирать из Конституции пункты о вступлении в НАТО. Это означает, что демилитаризации в рамках переговорного процесса не будет, как и связанной с ней денацификации, а вместо это следует ждать эскалации и ожесточенного сопротивления, подпитываемого оружием и деньгами США и НАТО. Война на истощение, модель которой продвигают внешние партнеры, очевидно, не входит в планы российского руководства. Само понятие «спецоперации» подразумевает быстрое решение проблемы, как было со штурмом группой «Альфа» дворца Амина в Афганистане или с рейдом российского десанта на Приштину в 1999 году. Когда же военная кампания растягивается на месяцы и масштабируется, загребая в свои жернова не только все новые жертвы и разрушения, но и провоцируя последствия в виде бесконечных санкций в режиме эффекта домино, то это уже называется по-другому и требует соответствующего изменения подходов и кардинальных решений. Судя по траектории переговоров, которые так или иначе продолжаются почти все эти два месяца, в российских верхах все это время строился расчет на то, что в конце концов удастся подписать договор на устраивающих РФ условиях. Но сам факт таких переговоров показывает, что заявленная проблема нацизма на Украине все-таки не такая глубокая, какой была в случае с фашистской Германией, с которой возможность мира не обсуждалась параллельно с боевыми действиями на фронтах. Но если ситуация с украинским нацизмом не столь уж запущенная, то поневоле возникает вопрос и о том, стоило ли в таком случае применять для решения вопроса каток военной машины. Конечно, если бы с Украиной прямо в феврале- марте 2022 -го года получилось как с Крымом в 2014-ом, то есть стремительно и бескровно, то не возникло бы и попутных вопросов, а санкции Запада наверняка уложились бы в единый общий пакет, поскольку за семь бед один ответ. Однако по факту получается, что драматическим событиям на Украине пока не видно конца и края, а западная машина по производству удушающих санкций продолжает набирать обороты и не думает останавливаться. В такой явно не ожидавшейся ситуации, которая всем своим неприглядным нутром разверзается в канун 9 мая, российскому руководству предстоит определиться, как быть и как выживать в новых условиях, принимать ли вызов международной коалиции, идти ли до конца либо искать какие-то иные пути дипломатического выхода из тупика. Но проблема в том, что, как говорилось в названии одного старого польского фильма, «ставка больше, чем жизнь». Это в какой-нибудь Франции Макрон может ввязаться в спецоперацию, а потом отпрыгнуть ни с чем, да и уйти на покой, махнув рукой и повздыхав на пару со своей ненаглядной Брижит Мари-Клод. В России же поэт больше, чем поэт, и спецоперация с денацификацией – гораздо больше, чем проект помощи братским республикам ДНР-ЛНР. Здесь на карту поставлено будущее, а потому нечего западным аналитикам удивляться тому, что поддержка курса в российском народе столь высока, несмотря на все переживаемые трудности и неясности завтрашнего дня. Страна в глубине души, может, и за мир во всем мире, но понимает, что не победить и уйти с поле боя даже с ничьей уже невозможно, поскольку в таком случае внутренние катаклизмы окажутся на порядок сильнее нынешнего внешнего давления. Конечно, схожие представления о том, что делать, теперь и у украинцев, которые ныне в своем большинстве считают Россию лютым врагом. Выход из такого клинча явно еще не найден, кроме продолжения поединка до ощутимого перелома. Но вопрос в том, сколько на это потребуется времени , какова цена, которую предстоит заплатить, и что получает в итоге победитель. За ценой, как известно, Россия стоять не привыкла, а вот архитектура послевоенного будущего представляется смутно, и в этом основная слабость ситуации и недоработка идеологов наступления.

BY Что делать?