Сюда же я приезжаю, чтобы расколоть шиповник на капсулы ибупрофена; он тает в руках, пока мы переходим границу, и начинает зваться иначе.
Только силовиков и возлюбленных боюсь я; за них придумываю ответы, шаг отмеряю.
Если разгладить кладбищенский холм костью биговки, с него съедет машинка у детской могилы.
Чтобы попросить обходиться нежно, как с окунем, которым засеивают клеточные пруды чугунок.
Гарпии считают калории за Финея, дрозд на Кальварии сидит только на польских могилах: ещё один способ его увидеть.
Захоронение мальчиков-близнецов с перерывом в пятьдесят дней, и был один раз, когда мать кормила двоих. Так и я расшиваю грудь для слабой любви от зверей к знакомым рукам, — я приезжаю сюда, чтобы тебе рассказать об этом.
Дети, снесённые пеплом в кроватках, , окуни в локомотивной пыли и shadow-бане, бикини-боттом, последний приют постоянных пассажиров иногородних маршруток, — я приезжаю сюда, чтобы увидеть, что собака слетает с ступеней полуночной станции, целуясь в тебя.
Нас кто-то помнит, и я приезжаю сюда из этой несправедливости.
Сюда же я приезжаю, чтобы расколоть шиповник на капсулы ибупрофена; он тает в руках, пока мы переходим границу, и начинает зваться иначе.
Только силовиков и возлюбленных боюсь я; за них придумываю ответы, шаг отмеряю.
Если разгладить кладбищенский холм костью биговки, с него съедет машинка у детской могилы.
Чтобы попросить обходиться нежно, как с окунем, которым засеивают клеточные пруды чугунок.
Гарпии считают калории за Финея, дрозд на Кальварии сидит только на польских могилах: ещё один способ его увидеть.
Захоронение мальчиков-близнецов с перерывом в пятьдесят дней, и был один раз, когда мать кормила двоих. Так и я расшиваю грудь для слабой любви от зверей к знакомым рукам, — я приезжаю сюда, чтобы тебе рассказать об этом.
Дети, снесённые пеплом в кроватках, , окуни в локомотивной пыли и shadow-бане, бикини-боттом, последний приют постоянных пассажиров иногородних маршруток, — я приезжаю сюда, чтобы увидеть, что собака слетает с ступеней полуночной станции, целуясь в тебя.
Нас кто-то помнит, и я приезжаю сюда из этой несправедливости.
BY Новые дворники, сторожа и кочегары {Лиза Хереш}
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from vn
