Сергей Попов о сравнении российского арт-рынка с индийским:
Почему интересно говорить об индийском современном искусстве? Потому что типологически оно схоже с нашим — как бы это ни казалось парадоксальным на первый взгляд.
Индия, как и Россия — гигантская страна, одна из самых больших не только в Азии, но и в мире, с населением, в десять раз превышающим российское. С высокой концентрацией людей в городах (Дели и Мумбаи — самые густонаселенные города мира), с высоким уровнем бедности и неравенства. Это мультиэтническое и многоконфессиональное государство — в нем уживаются десятки наций и несколько религий сосуществуют на равных (буддизм, индуизм, ислам, христианство). Это страна с претензией на гегемонию в регионе и с тлеющими конфликтами на границах. Это одна из самых быстрорастущих экономик мира — и достаточно взгляда на улицы Дели, чтобы понять, насколько это перспективное для развития место.
При этом бизнес здесь, как и в России, увлечён инвестициями не только в наиболее очевидные материальные активы, но и в альтернативные — в том числе, в искусство. Современное искусство в Индии — одна из активно растущих сфер. Полтора десятилетия назад она росла примерно теми же темпами, что и в России. Мы на равных выступали в концепции BRIC (Brazil, Russia, India, China), участвуя, например, в модных лондонских аукционах с таким названием. Кризис 2008 года так же подкосил индийское искусство, как и российское.
Но Индия очнулась быстрее и легче (в этой сфере) перенесла последствия финансовой катастрофы. Результат: сейчас в Индии сопоставимые крупные художники стоят в 2-4 раза дороже, чем в России. Как по средним ценам, так и по аукционным рекордам. Те же самые данные мы получим, если обратимся и к послевоенному времени, когда индийское искусство впервые получило освобождение от колониальной зависимости. Индийцы очень ценят лидеров искусства того поколения и чествуют их как классиков. Кстати, в Индии нет такого разрыва, как в позднем советском искусстве между официозом и андеграундом. Зато есть очень высокая приверженность тому, что у нас любят называть «традиционным искусством».
Удивителен столь серьезный разрыв в ценах на топовое искусство между Индией и Россией. При этом средние цены на большую часть имен, как и в России, невысоки — в сравнении с европейским, американским или китайским искусством. Ещё большее ощущение контраста вносит вид индийских институций искусства — не в пример нашим, они откровенно бедны, порой убоги, и по организации, и по дизайну, и по концептуальному подходу к выставкам и коллекциям.
И все же индийское искусство безоговорочно лидирует в мире в сравнении с российским с точки зрения репрезентации. Дело, очевидно, в следующих двух факторах. Первый — высокая интегрированность топовых индийских художников в крупнейшие международные галереи. Вторая, обратная — более высокая, чем в России, представленность грандов мирового искусства в индийских коллекциях (от этом можно судить в том числе и по ярмарке).
В этом смысле нашему искусству есть куда расти. Но для роста, в первую очередь, необходим высокий уровень доверия между акторами рынка (который как раз сейчас наблюдается). И, разумеется, необходимо снижение тех степеней агрессии и токсичности, которые наша страна показывает в последние годы.
При этом нельзя забывать, что и другие страны имеют тенденцию к росту. И нынешнее отставание преодолеть не так легко. У меня сложилось ощущение, что, хотя индийцы выказывают необыкновенное радушие по поводу России и всего российского в бытовых разговорах, конкурируют они в действительности не с нами, а с теми же быстро растущими мощными азиатскими соседями — Китаем, Индонезией, Арабскими Эмиратами. И нам стоит это иметь в виду.
Сергей Попов о сравнении российского арт-рынка с индийским:
Почему интересно говорить об индийском современном искусстве? Потому что типологически оно схоже с нашим — как бы это ни казалось парадоксальным на первый взгляд.
Индия, как и Россия — гигантская страна, одна из самых больших не только в Азии, но и в мире, с населением, в десять раз превышающим российское. С высокой концентрацией людей в городах (Дели и Мумбаи — самые густонаселенные города мира), с высоким уровнем бедности и неравенства. Это мультиэтническое и многоконфессиональное государство — в нем уживаются десятки наций и несколько религий сосуществуют на равных (буддизм, индуизм, ислам, христианство). Это страна с претензией на гегемонию в регионе и с тлеющими конфликтами на границах. Это одна из самых быстрорастущих экономик мира — и достаточно взгляда на улицы Дели, чтобы понять, насколько это перспективное для развития место.
При этом бизнес здесь, как и в России, увлечён инвестициями не только в наиболее очевидные материальные активы, но и в альтернативные — в том числе, в искусство. Современное искусство в Индии — одна из активно растущих сфер. Полтора десятилетия назад она росла примерно теми же темпами, что и в России. Мы на равных выступали в концепции BRIC (Brazil, Russia, India, China), участвуя, например, в модных лондонских аукционах с таким названием. Кризис 2008 года так же подкосил индийское искусство, как и российское.
Но Индия очнулась быстрее и легче (в этой сфере) перенесла последствия финансовой катастрофы. Результат: сейчас в Индии сопоставимые крупные художники стоят в 2-4 раза дороже, чем в России. Как по средним ценам, так и по аукционным рекордам. Те же самые данные мы получим, если обратимся и к послевоенному времени, когда индийское искусство впервые получило освобождение от колониальной зависимости. Индийцы очень ценят лидеров искусства того поколения и чествуют их как классиков. Кстати, в Индии нет такого разрыва, как в позднем советском искусстве между официозом и андеграундом. Зато есть очень высокая приверженность тому, что у нас любят называть «традиционным искусством».
Удивителен столь серьезный разрыв в ценах на топовое искусство между Индией и Россией. При этом средние цены на большую часть имен, как и в России, невысоки — в сравнении с европейским, американским или китайским искусством. Ещё большее ощущение контраста вносит вид индийских институций искусства — не в пример нашим, они откровенно бедны, порой убоги, и по организации, и по дизайну, и по концептуальному подходу к выставкам и коллекциям.
И все же индийское искусство безоговорочно лидирует в мире в сравнении с российским с точки зрения репрезентации. Дело, очевидно, в следующих двух факторах. Первый — высокая интегрированность топовых индийских художников в крупнейшие международные галереи. Вторая, обратная — более высокая, чем в России, представленность грандов мирового искусства в индийских коллекциях (от этом можно судить в том числе и по ярмарке).
В этом смысле нашему искусству есть куда расти. Но для роста, в первую очередь, необходим высокий уровень доверия между акторами рынка (который как раз сейчас наблюдается). И, разумеется, необходимо снижение тех степеней агрессии и токсичности, которые наша страна показывает в последние годы.
При этом нельзя забывать, что и другие страны имеют тенденцию к росту. И нынешнее отставание преодолеть не так легко. У меня сложилось ощущение, что, хотя индийцы выказывают необыкновенное радушие по поводу России и всего российского в бытовых разговорах, конкурируют они в действительности не с нами, а с теми же быстро растущими мощными азиатскими соседями — Китаем, Индонезией, Арабскими Эмиратами. И нам стоит это иметь в виду.
BY Деньги в искусство
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. READ MORE
from vn
