Алексей Гончаров. Льготы и квоты. Почему в вузах недобор абитуриентов из семей участников СВО.
Почему нельзя использовать в качестве обосновывающего документа на отдельную квоту просто удостоверение ветерана боевых действий? Почему недостаточно военного билета и выписок из приказов воинских частей? Действительно ли нужна ещё одна справка помимо серьёзных воинских документов? Насчёт разъяснительной работы среди действующих участников СВО авторы газеты "Завтра" с богатым опытом волонтёрства и непосредственного участия в СВО могут подтвердить, что очень часто военнослужащие либо не знают о квотах, либо не верят в возможность такого поступления в вузы. Буквально ещё полгода назад на вопрос писарю-кадровику полка и армии, комполка и замкомармии в двух разных регионах СВО насчёт того, сколько справок на поступление детей участников СВО они написали, был ответ: одну-две. Совсем недавно двое действующих участников СВО искали репетиторов для своих детей абитуриентского возраста и никак не верили в эти отдельные квоты. Из сотни опрошенных (при случае) за два года участников СВО с детьми-студентами не было ни одного случая перевода с платного места на бюджетное, хотя примерно десяток обучающихся за деньги был. Напоследок — об одном серьёзном опасении ветеранов и участников: приёмные комиссии вузов сканируют документы — основания для отдельной квоты и размещают их в системе Минобрнауки. Дети числятся в списках поступающих с отдельным статусом по СНИЛС, и этот номер фигурирует в отдельных приказах о зачислениях по квотам. Мы точно на все сто уверены в невозможности чувствительных для военнослужащих и их детей утечек? Не зря Минобороны очень долго тестирует систему электронного учёта даже просто повесток потенциальным срочникам.
Алексей Гончаров. Льготы и квоты. Почему в вузах недобор абитуриентов из семей участников СВО.
Почему нельзя использовать в качестве обосновывающего документа на отдельную квоту просто удостоверение ветерана боевых действий? Почему недостаточно военного билета и выписок из приказов воинских частей? Действительно ли нужна ещё одна справка помимо серьёзных воинских документов? Насчёт разъяснительной работы среди действующих участников СВО авторы газеты "Завтра" с богатым опытом волонтёрства и непосредственного участия в СВО могут подтвердить, что очень часто военнослужащие либо не знают о квотах, либо не верят в возможность такого поступления в вузы. Буквально ещё полгода назад на вопрос писарю-кадровику полка и армии, комполка и замкомармии в двух разных регионах СВО насчёт того, сколько справок на поступление детей участников СВО они написали, был ответ: одну-две. Совсем недавно двое действующих участников СВО искали репетиторов для своих детей абитуриентского возраста и никак не верили в эти отдельные квоты. Из сотни опрошенных (при случае) за два года участников СВО с детьми-студентами не было ни одного случая перевода с платного места на бюджетное, хотя примерно десяток обучающихся за деньги был. Напоследок — об одном серьёзном опасении ветеранов и участников: приёмные комиссии вузов сканируют документы — основания для отдельной квоты и размещают их в системе Минобрнауки. Дети числятся в списках поступающих с отдельным статусом по СНИЛС, и этот номер фигурирует в отдельных приказах о зачислениях по квотам. Мы точно на все сто уверены в невозможности чувствительных для военнослужащих и их детей утечек? Не зря Минобороны очень долго тестирует систему электронного учёта даже просто повесток потенциальным срочникам.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from vn
