Помимо этих общих культурных различий, существует техническая проблема, заключающаяся в том, что в разных странах вычислительная наука в целом и программирование в частности оцениваются совершенно по-разному.
Программирование является одной из самых сложных отраслей прикладной математики, потому что это одна из самых сложных отраслей инженерии, и наоборот. Объяснить это, например, французу — даже если он понимает английский! — почти невозможно: невозможность — не говоря уже об необходимости! — прочно обосноваться в обеих областях человеческой деятельности для такой жертвы Бурбаки просто выходит за рамки его воображения. По совершенно другим причинам это одинаково трудно понять прагматичному программисту с американского Среднего Запада.
Отдельное слово или два нужно посвятить немецкой вычислительной науке, потому что среди участников было так много немцев — около трети. Немецкая вычислительная наука все еще очень несбалансирована. С намерением догнать и продвинуть эту область, немецкое федеральное правительство совершило волшебный акт высокоскоростного основания кафедр вычислительной науки только в Бог знает скольких немецких университетах. Проблема, оставшаяся перед университетами, заключалась в том, как заполнить все эти недавно созданные кафедры. Ожидаемое произошло: большинство из них были заполнены либо специалистами по теории автоматов и т. п., либо опытными прагматиками, и новая жизнь была вдохнута в бесплодную полемику между «теорией» и «практикой». Между этими двумя крайностями (и, надеюсь, выше) ряд «истинных» ученых-компьютерщиков должны были удерживать поле вместе. Политическое решение о том, что эти истинные ученые-компьютерщики должны представить (и представлять) единый взгляд на предмет — и должны делать это в единой немецкой терминологии — стало катастрофическим, когда была сделана техническая ошибка, выбрав концепции АЛГОЛА 68 в качестве фундаментальных, на которых предмет должен был развиваться дальше. Но нельзя основывать научную дисциплину на путанице, и, следовательно, с тех пор мы увидели исключительно мало немецкого развития науки о вычислениях. (Немецкое принятие ALGOL 68 оказало на немцев такое же парализующее воздействие, как и решение русских в конце шестидесятых годов разработать в качестве своей следующей национальной серии компьютеров бит-совместимую копию IBM 360 — величайшую победу Америки в холодной войне!—.) А с мыслителями, которые допускают только операциональные определения языков программирования, на самом деле мало что можно сделать. Либо забыть о языках программирования и вернуться к более знакомому предмету теории рекурсивных функций, либо сосредоточиться на управлении сложными реализациями сложных языков на усложняющихся машинах; и это, похоже, происходит. Разделение между теорией, не нужной на практике, и практикой без поддерживающей теории снова полное, и я едва ли осмеливаюсь спрашивать немецкого коллегу о ходе его работы, опасаясь, что вопрос будет слишком болезненным.
Нетрудно заметить, что Дейкстра отмечает три интересных вещи:
а) Существует разница в успехе компьютерных наук, которая продиктована разницей институтов старой науки,как, например, в случае Франции - институализации математики б) разработчики из Германии при создании большого числа кафедр компьютерной инженерии попробовали создать некий единый стандарт, и этот стандарт оказался неудачным - ALGOL 68 привел к путанице и парализовал работу (якобы) в) В СССР проблемой стал переход на IBM, буквально 1 фраза, на которой возникло некоторое число публикаций об упущенном шансе.
Помимо этих общих культурных различий, существует техническая проблема, заключающаяся в том, что в разных странах вычислительная наука в целом и программирование в частности оцениваются совершенно по-разному.
Программирование является одной из самых сложных отраслей прикладной математики, потому что это одна из самых сложных отраслей инженерии, и наоборот. Объяснить это, например, французу — даже если он понимает английский! — почти невозможно: невозможность — не говоря уже об необходимости! — прочно обосноваться в обеих областях человеческой деятельности для такой жертвы Бурбаки просто выходит за рамки его воображения. По совершенно другим причинам это одинаково трудно понять прагматичному программисту с американского Среднего Запада.
Отдельное слово или два нужно посвятить немецкой вычислительной науке, потому что среди участников было так много немцев — около трети. Немецкая вычислительная наука все еще очень несбалансирована. С намерением догнать и продвинуть эту область, немецкое федеральное правительство совершило волшебный акт высокоскоростного основания кафедр вычислительной науки только в Бог знает скольких немецких университетах. Проблема, оставшаяся перед университетами, заключалась в том, как заполнить все эти недавно созданные кафедры. Ожидаемое произошло: большинство из них были заполнены либо специалистами по теории автоматов и т. п., либо опытными прагматиками, и новая жизнь была вдохнута в бесплодную полемику между «теорией» и «практикой». Между этими двумя крайностями (и, надеюсь, выше) ряд «истинных» ученых-компьютерщиков должны были удерживать поле вместе. Политическое решение о том, что эти истинные ученые-компьютерщики должны представить (и представлять) единый взгляд на предмет — и должны делать это в единой немецкой терминологии — стало катастрофическим, когда была сделана техническая ошибка, выбрав концепции АЛГОЛА 68 в качестве фундаментальных, на которых предмет должен был развиваться дальше. Но нельзя основывать научную дисциплину на путанице, и, следовательно, с тех пор мы увидели исключительно мало немецкого развития науки о вычислениях. (Немецкое принятие ALGOL 68 оказало на немцев такое же парализующее воздействие, как и решение русских в конце шестидесятых годов разработать в качестве своей следующей национальной серии компьютеров бит-совместимую копию IBM 360 — величайшую победу Америки в холодной войне!—.) А с мыслителями, которые допускают только операциональные определения языков программирования, на самом деле мало что можно сделать. Либо забыть о языках программирования и вернуться к более знакомому предмету теории рекурсивных функций, либо сосредоточиться на управлении сложными реализациями сложных языков на усложняющихся машинах; и это, похоже, происходит. Разделение между теорией, не нужной на практике, и практикой без поддерживающей теории снова полное, и я едва ли осмеливаюсь спрашивать немецкого коллегу о ходе его работы, опасаясь, что вопрос будет слишком болезненным.
Нетрудно заметить, что Дейкстра отмечает три интересных вещи:
а) Существует разница в успехе компьютерных наук, которая продиктована разницей институтов старой науки,как, например, в случае Франции - институализации математики б) разработчики из Германии при создании большого числа кафедр компьютерной инженерии попробовали создать некий единый стандарт, и этот стандарт оказался неудачным - ALGOL 68 привел к путанице и парализовал работу (якобы) в) В СССР проблемой стал переход на IBM, буквально 1 фраза, на которой возникло некоторое число публикаций об упущенном шансе.
Итак, о чем идет речь?
BY Цифровой геноцид
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more.
from vn
