Предаюсь по-нынешним меркам максимальному разврату — сплю до полудня и читаю в бумаге. Наконец-то взялась за «Парадокс Тесея» Анны Баснер, который привезла еще в сентябре. 120 из 388 страниц позади, мне пока что очень нравится сюжет.
40-летний не сепарировавшийся от родителей художник-керамист попадает в отделение за драку с рабочим, который менял в парадной старинную виллеройбожественную плитку на пролетарский керамогранит; в камере он знакомится с филологом-активистом, вдохновляется и решает заниматься партизанской реставрацией. Ну, действительно, а чего бы нет, если за жилье платить не надо, и руки как надо приделаны? Дальше все как в трехсерийном эпизоде Чипа и Дейла, где встретились все «Спасатели».
Мне нравятся персонажи и то, что их много. Дочитала до эксперта-химика, чей отец, а до него дед, работал в институте, который сохранял Ленина в Мавзолее. Купали его там в кислотах и формальдегиде, ну чтоб не сгнил. Ору! Еще сразу полюбила бабку-охотницу за древностями, которая скупает на Уделке барахло, продает знающим людям задорого и так копит на выкуп картин из коллекции своих разорившихся предков.
В том, что касается детализации работы реставраторов, роман Баснер чем-то напомнил мне «Щегла». Любовь моя Донна Тартт умеет скрупулезно и увлекательно выписать профессию так, что после прочтения хочется немедленно разжиться чиппендейловским камодом, не пожалев ни цента, зная, что это за знатное старье и сколько в него вложено труда. В «Парадоксе Тесея» тоже есть похожее ощущение обретения сакрального знания и последующего благоговения перед каждой балясиной. По крайней мере мне так кажется как обывателю в вопросах реставрации.
Но есть и другие вопросы. И это очень важное «но»:
Солнце медными кимвалами било в окна сонных домов и в каждом будило маленькое вздрагивающее небо.
[…] из разреженной молодой листвы вздымался тугой соборный купол с золотым высверком креста.
Работа слизнула майские, точно сластена — капли варенья с блюдца.
По соленому слюдянистому блеску Лилиных зрачков […] Нельсон понял — что-то стряслось.
[героиня в ответ] Провела переспелыми от слез губами по его щеке…
И такое повсетекстно. Дыра в полу не просто дыра, она осклабливается, в чьем-то облике читается затаенная взбрычливость, конфеты сыпятся шелестящим малиновым каскадом.
Эпитетная избыточность и нарочитость портят текст — выдают в нем чрезмерную старательность новичка, страх повториться хоть в одном слове или, не дай бог, что-то не описать. Не знаю, почему редакторы не настояли на сушке, в которой так нуждается текст. Почему не обратили внимание писательницы, что вымученные словесные рюши не красят современные романы (даже романы про искусство), а делают ровно обратное. Фразы не звучат как свежий ручеек красивой мысли, не попадают в сердце с меткостью стрелы Купидона, а падают на голову тяжелым словарем синонимов, над которым они были выстраданы. Неужели до сих пор кто-то думает, что именно такие образные подвыподверты и делают литературу художественной?
Короче, мне очень нравится про что «Парадокс Тесея», но местами кровит из глаз от того, как написано. Пока планирую продолжать — интересно, как там все (вот-вот уже) завяжется и чем дело кончится. Хотя обычно не даю текстам с таким количеством прилагательных шанса. Вот ведь парадокс.
Предаюсь по-нынешним меркам максимальному разврату — сплю до полудня и читаю в бумаге. Наконец-то взялась за «Парадокс Тесея» Анны Баснер, который привезла еще в сентябре. 120 из 388 страниц позади, мне пока что очень нравится сюжет.
40-летний не сепарировавшийся от родителей художник-керамист попадает в отделение за драку с рабочим, который менял в парадной старинную виллеройбожественную плитку на пролетарский керамогранит; в камере он знакомится с филологом-активистом, вдохновляется и решает заниматься партизанской реставрацией. Ну, действительно, а чего бы нет, если за жилье платить не надо, и руки как надо приделаны? Дальше все как в трехсерийном эпизоде Чипа и Дейла, где встретились все «Спасатели».
Мне нравятся персонажи и то, что их много. Дочитала до эксперта-химика, чей отец, а до него дед, работал в институте, который сохранял Ленина в Мавзолее. Купали его там в кислотах и формальдегиде, ну чтоб не сгнил. Ору! Еще сразу полюбила бабку-охотницу за древностями, которая скупает на Уделке барахло, продает знающим людям задорого и так копит на выкуп картин из коллекции своих разорившихся предков.
В том, что касается детализации работы реставраторов, роман Баснер чем-то напомнил мне «Щегла». Любовь моя Донна Тартт умеет скрупулезно и увлекательно выписать профессию так, что после прочтения хочется немедленно разжиться чиппендейловским камодом, не пожалев ни цента, зная, что это за знатное старье и сколько в него вложено труда. В «Парадоксе Тесея» тоже есть похожее ощущение обретения сакрального знания и последующего благоговения перед каждой балясиной. По крайней мере мне так кажется как обывателю в вопросах реставрации.
Но есть и другие вопросы. И это очень важное «но»:
Солнце медными кимвалами било в окна сонных домов и в каждом будило маленькое вздрагивающее небо.
[…] из разреженной молодой листвы вздымался тугой соборный купол с золотым высверком креста.
Работа слизнула майские, точно сластена — капли варенья с блюдца.
По соленому слюдянистому блеску Лилиных зрачков […] Нельсон понял — что-то стряслось.
[героиня в ответ] Провела переспелыми от слез губами по его щеке…
И такое повсетекстно. Дыра в полу не просто дыра, она осклабливается, в чьем-то облике читается затаенная взбрычливость, конфеты сыпятся шелестящим малиновым каскадом.
Эпитетная избыточность и нарочитость портят текст — выдают в нем чрезмерную старательность новичка, страх повториться хоть в одном слове или, не дай бог, что-то не описать. Не знаю, почему редакторы не настояли на сушке, в которой так нуждается текст. Почему не обратили внимание писательницы, что вымученные словесные рюши не красят современные романы (даже романы про искусство), а делают ровно обратное. Фразы не звучат как свежий ручеек красивой мысли, не попадают в сердце с меткостью стрелы Купидона, а падают на голову тяжелым словарем синонимов, над которым они были выстраданы. Неужели до сих пор кто-то думает, что именно такие образные подвыподверты и делают литературу художественной?
Короче, мне очень нравится про что «Парадокс Тесея», но местами кровит из глаз от того, как написано. Пока планирую продолжать — интересно, как там все (вот-вот уже) завяжется и чем дело кончится. Хотя обычно не даю текстам с таким количеством прилагательных шанса. Вот ведь парадокс.
BY Книжная активистка
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from vn
