Продолжаем медленнотекущую теруризацию немногочисленной общественности этого канала: перевел «Теру Метафраст: эссе о литературе», ключевой внероманный текст писателя, в котором он постулирует центральную тему своего творчества — отмщение, — попутно воздавая должное величию римской католической церкви и преподавая уроки изящной словесности «афазиатам, моноглотам и вербальным слизнякам». В сущности, «Теру Метафраст» — никакое не эссе, и уж тем более не один только бодрый обстрел обзывательствами плохо знающих латынь критиков и бесталанных виршеплетов, а небольшой, но оттого не менее громогласный, осколок той художественной прозы, что можно найти только в романах Александра Теру: витийствующей, ернической, чревовещающей на несколько голосов, расшитой громыхающей канонадой слов, повыуженных из самых потаенных мест оксфордского словаря английского языка и продолжающей, с одной стороны, сатирическую линию, тянущуюся от Ювенала к Свифту (через Рабле, Стерна и Поупа), а с другой — утонченно-экстравагантную Барона Корво. И да, если фамилия достопочтенного кардинала Тэру д’Арконвилля вам покажется смутно знакомой, то это, конечно, неспроста.
Продолжаем медленнотекущую теруризацию немногочисленной общественности этого канала: перевел «Теру Метафраст: эссе о литературе», ключевой внероманный текст писателя, в котором он постулирует центральную тему своего творчества — отмщение, — попутно воздавая должное величию римской католической церкви и преподавая уроки изящной словесности «афазиатам, моноглотам и вербальным слизнякам». В сущности, «Теру Метафраст» — никакое не эссе, и уж тем более не один только бодрый обстрел обзывательствами плохо знающих латынь критиков и бесталанных виршеплетов, а небольшой, но оттого не менее громогласный, осколок той художественной прозы, что можно найти только в романах Александра Теру: витийствующей, ернической, чревовещающей на несколько голосов, расшитой громыхающей канонадой слов, повыуженных из самых потаенных мест оксфордского словаря английского языка и продолжающей, с одной стороны, сатирическую линию, тянущуюся от Ювенала к Свифту (через Рабле, Стерна и Поупа), а с другой — утонченно-экстравагантную Барона Корво. И да, если фамилия достопочтенного кардинала Тэру д’Арконвилля вам покажется смутно знакомой, то это, конечно, неспроста.
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from vn
