Спивающийся сорокалетний писатель не готов перестать спиваться и начать писать. Но между пьянками и планерками в наушниках у него Высоцкий и он помнит ещё, что герой для обложки — это Высоцкий, а не «авторка» марафона чистого питания.
Когда в первых сериях он, презирающий глянец, стал главредом глянцевого журнала, разносил тонких мальчиков и девочек, балдеющих, как рыбки, от новой коллекции одежды из переработанных материалов, и гуглил на планерке, что такое лид, я подливала в бокал, ибо круто, да ну это ж круто.
Следующие серии превратились в возню, кто с кем и зачем спит и кто кому растаявшую шоколадку на стул подкладывает. А хотелось ещё и ещё больше честного и нелестного про большие телеграм-каналы, медиахолдинги, ненастоящие ценности, навязываемые медиа, неинтересных звёзд, журналистов и их добытые натурой «эксклюзивы», общие разочарования, когда уже похороненный в медиа герой выходит-таки из комы. И про нас, которые и «блогерку» на обложке не любят, но и Высоцкого в машине уже не слушают — почти.
От этой возни я уже ждала грустного и невкусного хеппиэнда, где наш old boy бросает пить, выпускает журнал, способный изменить Россию, возвращает обожаемую женщину и вот уже она, беременная, в черном облегающем платье в фотосессии для его «Лампы». Он пишет новый роман, куда ж без. Или понимает, что с такой женщиной ему и литература не нужна, это вообще дай Бог каждому, да и русской литературе без плохих писателей полегчало бы.
А там в конце вдруг — купе поезда. Построенное прямо в квартире. С Минаевым, автором сериала, с Цыпкиным на верхней полке и Ярмольником в роли последнего русского писателя.
И финал такой, будто толкнули и обругали в коридоре такого вот поезда, но как-то заслуженно.
Последний истинный писатель умирает, когда вскрывается подлость нашего «главреда». В которого, впервые за немало лет, истинный писатель поверил.
Обожаемая женщина уходит, потому что можно порой простить, когда предают нас, но есть личная низость ближнего, жить рядом с которой — никак. И любви после которой — нема.
И ясно вдруг, что есть ошибки, которые нельзя исправить, только искупить. Хотя бы новой книгой, написанной не для денег и не чтоб тебя в медиа ещё помнили, а потому что больно и стыдно.
Спивающийся сорокалетний писатель не готов перестать спиваться и начать писать. Но между пьянками и планерками в наушниках у него Высоцкий и он помнит ещё, что герой для обложки — это Высоцкий, а не «авторка» марафона чистого питания.
Когда в первых сериях он, презирающий глянец, стал главредом глянцевого журнала, разносил тонких мальчиков и девочек, балдеющих, как рыбки, от новой коллекции одежды из переработанных материалов, и гуглил на планерке, что такое лид, я подливала в бокал, ибо круто, да ну это ж круто.
Следующие серии превратились в возню, кто с кем и зачем спит и кто кому растаявшую шоколадку на стул подкладывает. А хотелось ещё и ещё больше честного и нелестного про большие телеграм-каналы, медиахолдинги, ненастоящие ценности, навязываемые медиа, неинтересных звёзд, журналистов и их добытые натурой «эксклюзивы», общие разочарования, когда уже похороненный в медиа герой выходит-таки из комы. И про нас, которые и «блогерку» на обложке не любят, но и Высоцкого в машине уже не слушают — почти.
От этой возни я уже ждала грустного и невкусного хеппиэнда, где наш old boy бросает пить, выпускает журнал, способный изменить Россию, возвращает обожаемую женщину и вот уже она, беременная, в черном облегающем платье в фотосессии для его «Лампы». Он пишет новый роман, куда ж без. Или понимает, что с такой женщиной ему и литература не нужна, это вообще дай Бог каждому, да и русской литературе без плохих писателей полегчало бы.
А там в конце вдруг — купе поезда. Построенное прямо в квартире. С Минаевым, автором сериала, с Цыпкиным на верхней полке и Ярмольником в роли последнего русского писателя.
И финал такой, будто толкнули и обругали в коридоре такого вот поезда, но как-то заслуженно.
Последний истинный писатель умирает, когда вскрывается подлость нашего «главреда». В которого, впервые за немало лет, истинный писатель поверил.
Обожаемая женщина уходит, потому что можно порой простить, когда предают нас, но есть личная низость ближнего, жить рядом с которой — никак. И любви после которой — нема.
И ясно вдруг, что есть ошибки, которые нельзя исправить, только искупить. Хотя бы новой книгой, написанной не для денег и не чтоб тебя в медиа ещё помнили, а потому что больно и стыдно.
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday.
from vn
