1-2. Юдзи Итикава. Небесный шар. 2017.
Форма шара - ключевая для творчества Итикава, как можно судить по его портфолио. Причем особенно его интересует тема яблока. Небесный шар — это единство вселенной в точке (или, опять же, в яблоке; можно заметить, что серебряное яблочко лежит на полу справа). В шар можно засунуть голову и увидеть изнутри целый мир маленьких точек-звездочек — это и есть мюоны, которые пронизывают всю вселенную.
3. Мицуо Мацуда. Свет будущего. 2018.
(она маленькая, кстати. Меньше метра в высоту)
4. Накамура Нодока. Мюоны видят! 2020-е.
5. Кэйзабуро Окамура. Гаруда. 2018.
Единственный, у кого участие мюонов для меня осталось под вопросом. Что-то вроде «отверстия в крыльях напоминают о прохождении частиц через материал». Давайте воспользуемся случаем и просто посмотрим на чудесные работы, вдохновленные традиционной живописью, выполненные в его любимой технике — уголь по дереву, кое-где специально выжженному. Образ на этой работе — Гаруда, мифический царь птиц из индуизма и буддизма, который носит на себе самого Вишну и способен закрыть размахом крыльев все небо.
Форма шара - ключевая для творчества Итикава, как можно судить по его портфолио. Причем особенно его интересует тема яблока. Небесный шар — это единство вселенной в точке (или, опять же, в яблоке; можно заметить, что серебряное яблочко лежит на полу справа). В шар можно засунуть голову и увидеть изнутри целый мир маленьких точек-звездочек — это и есть мюоны, которые пронизывают всю вселенную.
3. Мицуо Мацуда. Свет будущего. 2018.
(она маленькая, кстати. Меньше метра в высоту)
4. Накамура Нодока. Мюоны видят! 2020-е.
5. Кэйзабуро Окамура. Гаруда. 2018.
Единственный, у кого участие мюонов для меня осталось под вопросом. Что-то вроде «отверстия в крыльях напоминают о прохождении частиц через материал». Давайте воспользуемся случаем и просто посмотрим на чудесные работы, вдохновленные традиционной живописью, выполненные в его любимой технике — уголь по дереву, кое-где специально выжженному. Образ на этой работе — Гаруда, мифический царь птиц из индуизма и буддизма, который носит на себе самого Вишну и способен закрыть размахом крыльев все небо.
Такаси Мураками — замечательный, но что еще лучше — не одинокий в своем направлении. Хочу представить еще одного художника японского поп-арта — Кэйити Танаами (1936-2024).
Путь японских послевоенных художников у всех примерно одинаковый. Его можно уложить в одно предложение: видел войну - проявил себя в искусстве - учился/работал в США - вернулся в Японию (иногда на время). Поп-арт в этой парадигме тоже вмещается в несколько ключевых слов для объяснения их работ: ядерная война, аниме и массовое потребление.
Но если Такаси Мураками - это детский мультик, то Кэйити Танаами - это галлюцинации. Это воспоминание о снах военного детства, наполненных страхами и тревогами; образование графического дизайнера; увлечение дадаизмом, впечатление от перформансов Йоко Оно и Нам Джун Пайка. У Кэйити Танаами меня привлекает активное использование буддийских символов и то, как даже в яркости и анимешности он не пытается приглушить ужас и уродство своих образов. Поп-арт все-таки обычно приятный, гладенький, как и все с приставкой «поп-», а у Танаами кажется, что картины вот-вот сами взорвутся изнутри. Что не мешало ему сотрудничать с топовыми японскими брендами и музыкантами.
Вернемся к биографии художника. В 1980-е Танаами боролся с туберкулезом. В бреду он видел галлюцинации, и позже, как настоящий художник, изображал их тоже. С этого времени частой его темой становится грань между жизнью и смертью, которую он чудом не пересек — и часто она представляется ему мостами. Конечно же, это типично японские круглые небольшие мосты. В инсталляции 2024 — одной из последних — мосты уже за пределами картины выстроены в зале настоящей башней, а по ним скользят проекции монстров из японского фольклора. Может быть, это отсылка к Хокусаю с его гравюрой-игрой из 100 мостов, как и работа с «Вечнозеленой сосной» — это изображения одного из важнейших японских символов стойкости, долголетия, вечности.
Прилагаю также виды его выставок, и конечно же сайт: https://keiichitanaami.com
1. 100 мостов. 2024.
2. Приключение памяти. 2020.
3. Мир мертвых / мир живых. 2017.
4. Справа: Токио. 1967. Слева: Вечнозеленая сосна.
5. Золотая рыбка. 1975
6. Аппарат зеркального изображения. 2019.
Путь японских послевоенных художников у всех примерно одинаковый. Его можно уложить в одно предложение: видел войну - проявил себя в искусстве - учился/работал в США - вернулся в Японию (иногда на время). Поп-арт в этой парадигме тоже вмещается в несколько ключевых слов для объяснения их работ: ядерная война, аниме и массовое потребление.
Но если Такаси Мураками - это детский мультик, то Кэйити Танаами - это галлюцинации. Это воспоминание о снах военного детства, наполненных страхами и тревогами; образование графического дизайнера; увлечение дадаизмом, впечатление от перформансов Йоко Оно и Нам Джун Пайка. У Кэйити Танаами меня привлекает активное использование буддийских символов и то, как даже в яркости и анимешности он не пытается приглушить ужас и уродство своих образов. Поп-арт все-таки обычно приятный, гладенький, как и все с приставкой «поп-», а у Танаами кажется, что картины вот-вот сами взорвутся изнутри. Что не мешало ему сотрудничать с топовыми японскими брендами и музыкантами.
Вернемся к биографии художника. В 1980-е Танаами боролся с туберкулезом. В бреду он видел галлюцинации, и позже, как настоящий художник, изображал их тоже. С этого времени частой его темой становится грань между жизнью и смертью, которую он чудом не пересек — и часто она представляется ему мостами. Конечно же, это типично японские круглые небольшие мосты. В инсталляции 2024 — одной из последних — мосты уже за пределами картины выстроены в зале настоящей башней, а по ним скользят проекции монстров из японского фольклора. Может быть, это отсылка к Хокусаю с его гравюрой-игрой из 100 мостов, как и работа с «Вечнозеленой сосной» — это изображения одного из важнейших японских символов стойкости, долголетия, вечности.
Прилагаю также виды его выставок, и конечно же сайт: https://keiichitanaami.com
1. 100 мостов. 2024.
2. Приключение памяти. 2020.
3. Мир мертвых / мир живых. 2017.
4. Справа: Токио. 1967. Слева: Вечнозеленая сосна.
5. Золотая рыбка. 1975
6. Аппарат зеркального изображения. 2019.
Ух, какую продуктивную поездку в Москву я себе устроила: 3 музея, 1 выставка и 1 открытие за 12 часов! Так, что потом в полночь оставалось только сидеть на вокзале под звуки шума в голове, пытаясь осмыслить все увиденное, узнанное, услышанное.
Осмыслить есть что. Было и плохое, и хорошее - и никогда не стоит расстраиваться от того, что на выставке есть минусы, потому что а) насмотренность рождает критический взгляд, теперь так будет всегда; б) это тоже важный опыт, особенно для тех, кто по роду деятельности связан с культурой.
В ближайших постах расскажу вам о:
- фантастике без фантастов;
- двух принципиально разных музеях Булгакова в соседних парадных;
- звуке как объекте исследования, изображения, археологии и реставрации.
Осмыслить есть что. Было и плохое, и хорошее - и никогда не стоит расстраиваться от того, что на выставке есть минусы, потому что а) насмотренность рождает критический взгляд, теперь так будет всегда; б) это тоже важный опыт, особенно для тех, кто по роду деятельности связан с культурой.
В ближайших постах расскажу вам о:
- фантастике без фантастов;
- двух принципиально разных музеях Булгакова в соседних парадных;
- звуке как объекте исследования, изображения, археологии и реставрации.
⚡️«Архивация настоящего»
📍арт-пространство «Артемьев» (Москва)
📆 до конца февраля 2025
Не только в СПб самое интересное скрывается в лофтах на дне подвалов старых особняков. В Москве выставка «Архивация настоящего» - погружение в вещи, которые определили во многом нашу современную звуковую реальность, но оказались забыты или остались вежливым упоминанием на страницах истории без конкретики.
В последнее время очень много думаю над термином «медиа-археология», и когда-нибудь обязательно сделаю об этом пост, потому что судя по последним тенденциям она набирает обороты. В вихре становления технологической эпохи в XX веке многие изобретения были заброшены, не описаны, попали в жернова исторических событий, не подходили ценностям времени, хотя часто опережали целые эпохи. Такие вещи и представлены на выставке. «Архивация настоящего» стала проектом сразу нескольких институций, занимающихся в том числе спасением такого наследия — Центра электротехнической музыки при Московское консерватории, Фонда «Прометей» им. Б. Галеева, а также медиа- и саунд-художников, которые тут выступали в первую очередь как реставраторы старинных и хрупких инструментов.
Среди увиденных диковинок: инструменты Льва Термена (не знаменитый терменвокс, а, например, завораживающий гармониум и терпситон — инструмент, который считывает жесты танцора); приборы для изучения волны звука, создающие удивительные звуковые эффекты; светомузыкальная установка аборты СКБ «Прометей»; и, конечно, пианола - до сих пор единственный робот-инструмент, который способен передать творческую экспрессию реального живого исполнителя. Для пианолы даже Стравинский писал партитуры, но их производство впоследствии остановилось, и партитуры пришлось менять. Пианола на выставке - уникальный и редчайший экземпляр.
Обычно в обзорах выставки я говорю про архитектуру, прозрачность замысла, средства коммуникации, но здесь это все не имеет значения. Потому что сама тема настолько глобальна, проведенная работа — настолько трудоемка, что на самом деле есть только две эмоции — ликование, что это ещё можно спасти и кто-то реально спасает, и немного грусти, что масштаб этого процесса не занимает большую площадь и не находит дополнительные ресурсы, кроме энтузиазма редких специалистов. Наверное, обычному пользователю не будет хватать этикеток и медиации, но мы после экскурсии вышли с легким чувством головокружения. Они будут проводиться сеансами и на выставке, так что рекомендую.
В моих светлых мечтах эта выставка — что-то вроде первого шага к будущему музею музыки XX века. Ведь существуют такие уже для живописи и литературы.
В общем, если вы в Москве - нужно успеть, потому что перед вашими глазами реально откроется абсолютно новая музыкальная вселенная.
📍арт-пространство «Артемьев» (Москва)
📆 до конца февраля 2025
Не только в СПб самое интересное скрывается в лофтах на дне подвалов старых особняков. В Москве выставка «Архивация настоящего» - погружение в вещи, которые определили во многом нашу современную звуковую реальность, но оказались забыты или остались вежливым упоминанием на страницах истории без конкретики.
В последнее время очень много думаю над термином «медиа-археология», и когда-нибудь обязательно сделаю об этом пост, потому что судя по последним тенденциям она набирает обороты. В вихре становления технологической эпохи в XX веке многие изобретения были заброшены, не описаны, попали в жернова исторических событий, не подходили ценностям времени, хотя часто опережали целые эпохи. Такие вещи и представлены на выставке. «Архивация настоящего» стала проектом сразу нескольких институций, занимающихся в том числе спасением такого наследия — Центра электротехнической музыки при Московское консерватории, Фонда «Прометей» им. Б. Галеева, а также медиа- и саунд-художников, которые тут выступали в первую очередь как реставраторы старинных и хрупких инструментов.
Среди увиденных диковинок: инструменты Льва Термена (не знаменитый терменвокс, а, например, завораживающий гармониум и терпситон — инструмент, который считывает жесты танцора); приборы для изучения волны звука, создающие удивительные звуковые эффекты; светомузыкальная установка аборты СКБ «Прометей»; и, конечно, пианола - до сих пор единственный робот-инструмент, который способен передать творческую экспрессию реального живого исполнителя. Для пианолы даже Стравинский писал партитуры, но их производство впоследствии остановилось, и партитуры пришлось менять. Пианола на выставке - уникальный и редчайший экземпляр.
Обычно в обзорах выставки я говорю про архитектуру, прозрачность замысла, средства коммуникации, но здесь это все не имеет значения. Потому что сама тема настолько глобальна, проведенная работа — настолько трудоемка, что на самом деле есть только две эмоции — ликование, что это ещё можно спасти и кто-то реально спасает, и немного грусти, что масштаб этого процесса не занимает большую площадь и не находит дополнительные ресурсы, кроме энтузиазма редких специалистов. Наверное, обычному пользователю не будет хватать этикеток и медиации, но мы после экскурсии вышли с легким чувством головокружения. Они будут проводиться сеансами и на выставке, так что рекомендую.
В моих светлых мечтах эта выставка — что-то вроде первого шага к будущему музею музыки XX века. Ведь существуют такие уже для живописи и литературы.
В общем, если вы в Москве - нужно успеть, потому что перед вашими глазами реально откроется абсолютно новая музыкальная вселенная.