"Наша квартира осталась более-менее целой, и мы жили там с соседкой. Она на улице услышала мужской крик: "Нас окружают" и автоматную очередь, прибежала домой. Минут через сорок к нам кто-то ломился в дверь. Потом стали стрелять по подъезду.
Утром мы обнаружили возле шестого подъезда труп мужчины, — гражданский.
Возле ул. Щорса д. 10, на крыльце второго подъезда лежал мужчина. Тоже гражданский.
На нашей аллейке по Щорса лежал мертвый мужчина. Возле него лежал инструмент — пила, топор. Был убит в голову.
У последнего работавшего магазина ещё два трупа. Тоже гражданские.
Украинские военные застрелили мою соседку во дворе 10-го дома по ул. Щорса. И она лежала там, и ее собаки сгрызли.
В 19-м доме по ул. Щорса украинские военныерасстреливали всех, кто им открывал.
Знакомая шла домой на 4-й этаж, и её на 3-м этаже застрелили, поднялись, и ещё одну соседку застрелили. Им было около 60-ти лет, пенсионерки, безобидные женщины. Она бежала домой и буквально не добежала один этаж. Люди видели это. Украинские военные застрелили ее."
"Наша квартира осталась более-менее целой, и мы жили там с соседкой. Она на улице услышала мужской крик: "Нас окружают" и автоматную очередь, прибежала домой. Минут через сорок к нам кто-то ломился в дверь. Потом стали стрелять по подъезду.
Утром мы обнаружили возле шестого подъезда труп мужчины, — гражданский.
Возле ул. Щорса д. 10, на крыльце второго подъезда лежал мужчина. Тоже гражданский.
На нашей аллейке по Щорса лежал мертвый мужчина. Возле него лежал инструмент — пила, топор. Был убит в голову.
У последнего работавшего магазина ещё два трупа. Тоже гражданские.
Украинские военные застрелили мою соседку во дворе 10-го дома по ул. Щорса. И она лежала там, и ее собаки сгрызли.
В 19-м доме по ул. Щорса украинские военныерасстреливали всех, кто им открывал.
Знакомая шла домой на 4-й этаж, и её на 3-м этаже застрелили, поднялись, и ещё одну соседку застрелили. Им было около 60-ти лет, пенсионерки, безобидные женщины. Она бежала домой и буквально не добежала один этаж. Люди видели это. Украинские военные застрелили ее."
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. READ MORE Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from vn
