Уильям Керби - странствующий художник, которому доктор временно запретил рисовать из-за проблемы с глазами. тем временем, семье нужно на что-то жить. его жена Лея сообразила, что можно собрать в одну книгу истории, которые Уильяму рассказывали его модели, книгу эту издать, денежки получить. красота, решено, идем записываем.
историй всего шесть, и ни одна не похожа на другую.
в первой молодому человеку приходится в пьяном виде ночевать на ужасно странной и опасной кровати.
затем одному чудаковатому юристу доводится искать компрометирующее письмо, чтобы спасти от шантажа юношу, собирающегося жениться.
далее мы попадаем во Францию в период вокруг и около Великой французской революции, чтобы услышать очень драматичную историю о неудачном замужестве, предательстве и том, как история круто меняет судьбы.
после этого возвращаемся в Англию и удивляемся силе сестринской любви, которая проявила себя в самые тяжелые и даже трагические для семьи времена.
снова отправляемся во Францию, на этот раз в рыбацкую деревушку, где семейная драма разворачивается внутри одного маленького, но не очень счастливого домика.
и наконец погружаемся в Дюма-подобную приключенческую тему с переодеваниями, маскарадами, интриганами и разбитыми сердцами.
Боже, какой же Коллинз прекрасный. санаторий для моей души, отдохновение для моих глаз. великолепный язык 19 века - не перегруженный, живой, яркий, сложные характеры - такие многогранные и запоминающиеся, все еще здравствующие понятия о чести, верности, благородстве, милосердии, радости духа. без диккенсковского морализаторства, но с понятной авторской позицией. литература, в которой мне не просто хорошо - я чувствую, что я дома.
Уильям Керби - странствующий художник, которому доктор временно запретил рисовать из-за проблемы с глазами. тем временем, семье нужно на что-то жить. его жена Лея сообразила, что можно собрать в одну книгу истории, которые Уильяму рассказывали его модели, книгу эту издать, денежки получить. красота, решено, идем записываем.
историй всего шесть, и ни одна не похожа на другую.
в первой молодому человеку приходится в пьяном виде ночевать на ужасно странной и опасной кровати.
затем одному чудаковатому юристу доводится искать компрометирующее письмо, чтобы спасти от шантажа юношу, собирающегося жениться.
далее мы попадаем во Францию в период вокруг и около Великой французской революции, чтобы услышать очень драматичную историю о неудачном замужестве, предательстве и том, как история круто меняет судьбы.
после этого возвращаемся в Англию и удивляемся силе сестринской любви, которая проявила себя в самые тяжелые и даже трагические для семьи времена.
снова отправляемся во Францию, на этот раз в рыбацкую деревушку, где семейная драма разворачивается внутри одного маленького, но не очень счастливого домика.
и наконец погружаемся в Дюма-подобную приключенческую тему с переодеваниями, маскарадами, интриганами и разбитыми сердцами.
Боже, какой же Коллинз прекрасный. санаторий для моей души, отдохновение для моих глаз. великолепный язык 19 века - не перегруженный, живой, яркий, сложные характеры - такие многогранные и запоминающиеся, все еще здравствующие понятия о чести, верности, благородстве, милосердии, радости духа. без диккенсковского морализаторства, но с понятной авторской позицией. литература, в которой мне не просто хорошо - я чувствую, что я дома.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted.
from vn
