Осыпаются листья, желтеет привычный пейзаж. На губах привкус ржавчины, ветра и карамели. Это осень опять надевает свой камуфляж, Чтобы скрыть по посадкам стихи, «лепестки» и потери.
Наши мёртвые нас не оставят и смогут помочь, Даже если мы будем орать, бесноваться и плакать. У Малого остались жена и красавица дочь, И зачатый ребёнок, который родится без папы.
Бородатый, улыбчивый, крепкий, как новый блиндаж, Потрещать по душам ко мне ночью приходит Калина. Мы с ним снова на промке ныряем в разбитый гараж, Он опять, не смотря ни на что, закрывает мне спину…
Эта осень косыми дождями мне бьёт по лицу, С каждым новым ударом всё больше и больше зверея, И кричит мне живому, забывшему стыд подлецу: «Никогда. Не вернёшь. Ни Хопеша. Ни Тоху. Ни Змея»
Но дорогу осилит идущий, и надо идти. То не бурные реки нахлынули по половодью, - Это строчки, теснясь, разрывают меня изнутри, Оттого что накормлены потом, землёю и кровью.
Все мы ходим под Богом, не зная, что будет потом, Но в одном я уверен на этом израненном свете: Если мой позывной, как и ваши, не станет стихом, Я клянусь, пацаны, - я вам всем расскажу о Победе!
Осыпаются листья, желтеет привычный пейзаж. На губах привкус ржавчины, ветра и карамели. Это осень опять надевает свой камуфляж, Чтобы скрыть по посадкам стихи, «лепестки» и потери.
Наши мёртвые нас не оставят и смогут помочь, Даже если мы будем орать, бесноваться и плакать. У Малого остались жена и красавица дочь, И зачатый ребёнок, который родится без папы.
Бородатый, улыбчивый, крепкий, как новый блиндаж, Потрещать по душам ко мне ночью приходит Калина. Мы с ним снова на промке ныряем в разбитый гараж, Он опять, не смотря ни на что, закрывает мне спину…
Эта осень косыми дождями мне бьёт по лицу, С каждым новым ударом всё больше и больше зверея, И кричит мне живому, забывшему стыд подлецу: «Никогда. Не вернёшь. Ни Хопеша. Ни Тоху. Ни Змея»
Но дорогу осилит идущий, и надо идти. То не бурные реки нахлынули по половодью, - Это строчки, теснясь, разрывают меня изнутри, Оттого что накормлены потом, землёю и кровью.
Все мы ходим под Богом, не зная, что будет потом, Но в одном я уверен на этом израненном свете: Если мой позывной, как и ваши, не станет стихом, Я клянусь, пацаны, - я вам всем расскажу о Победе!
Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said.
from vn
