А вот история про кота, пельмени и поножовщину, которую я обещала.
Хотя на самом деле, конечно, это история о доверителях, которые не всё говорят своему адвокату.
Итак, некоторый год, некоторый район, некоторая коммуналка. Посреди затяжных праздников в скорую поступает вызов: ножевое ранение в живот. Раненый выходит к медикам на улицу сам и уезжает с ними в больницу.
Следом приезжает полиция и забирает из коммунальной квартиры двоих — мужа и жену. Из их путаных объяснений получается, что они втроём с потерпевшим выпивали на кухне, потом хозяйка дома угла в комнату вздремнуть, а мужчины что-то между собой не поделили.
Приезжаю я. Выясняю анамнез — потенциальный обвиняемый безработный и судимый (за неосторожное преступление, но всё равно неприятно). Говорит, что действительно ударил собутыльника кухонным ножом в живот, но, цитирую, претензий к нему не имеет. Конфликт или оборону отрицает. Главное, чего хочет — не оказаться под стражей.
Выбирает вариант признавать факт — удар ножом, но не умысел на причинение тяжкого вреда здоровью.
Общаемся со следователем. Тот говорит, что раз судимость "неосторожная", а показания хотя бы частично признательные, удастся обойтись подпиской о невыезде.
Что ж, на этом, наверное, дело раскрыто, и остаётся только бороться за мягкое наказание, умасливать потерпевшего и надеяться на снисхождение судьи? Вот и я так думала.
Но через пару дней подзащитный приходит ко мне с серьёзным разговором. Собутыльника, говорит, порезал не он. Он-то сам вообще в "Дикси" за пельменями выходил. Так что либо это кто-то из соседей, либо вообще с улицы зашедший злоумышленник.
Открываю "Безопасный город", показываю все камеры, расставленные на пути от коммуналки до "Дикси". Спрашиваю, стоит ли мне запросить видео с этих камер, и если да — то увижу ли я на записях своего подзащитного в интересующее меня время.
Подзащитный мнётся, просит ни в коем случае не запрашивать видео и уходит.
Проходит — точно уже не помню — дней десять, может, две недели. Снова звонит подзащитный, теперь с новой версией.
У них с женой, говорит, есть кот. И в тот момент, когда мой подзащитный нарезал колбаску к праздничному столу, кот неудачно подвернулся под ногу, отчего он (подзащитный, не кот) споткнулся и случайно воткнул нож в потерпевшего.
Прошу показать, как всё было. Чертим схему кухни, колбасы, кота и потерпевшего, но что-то не сходится — не получается такой удар. Спрашиваю у доверителя, зачем он снова мне врёт — как с пельменями. Я, говорит, не вру – я мог споткнуться об кота, мог выйти за пельменями и вообще это мог быть не я. Правда, на просьбу для начала всё-таки рассказать, как всё было на самом деле, опять сворачивает разговор и уходит.
Тем временем я получаю доступ к нескольким важным документам — протоколу осмотра места происшествия и показаниям потерпевшего (живого, относительно здорового и уже выписанного из больницы).
Потерпевший скупо, не объясняя причин конфликта, рассказывает только про удар в живот ножом на кухне. Весь допрос — буквально на один абзац.
А вот в протоколе осмотра обнаруживается интересное. В кухне ни капли крови, зато кровью залит диван в комнате. А под диваном – женская одежда с пятнами бурого цвета. В кухне — только нож (в мусорном ведре). Картина складывается.
Встречаюсь с подзащитным уже по собственной инициативе. Спрашиваю прямо: это она?
Молчит. Потом говорит (так и не ответив, кто же всё-таки воткнул в потерпевшего нож), что жене садиться в тюрьму ну никак нельзя.
...
Итак, лимит букв закончился ещё на завязке истории. Поэтому продолжу потом, а пока вопрос: как, по-вашему, действовать адвокату?
А вот история про кота, пельмени и поножовщину, которую я обещала.
Хотя на самом деле, конечно, это история о доверителях, которые не всё говорят своему адвокату.
Итак, некоторый год, некоторый район, некоторая коммуналка. Посреди затяжных праздников в скорую поступает вызов: ножевое ранение в живот. Раненый выходит к медикам на улицу сам и уезжает с ними в больницу.
Следом приезжает полиция и забирает из коммунальной квартиры двоих — мужа и жену. Из их путаных объяснений получается, что они втроём с потерпевшим выпивали на кухне, потом хозяйка дома угла в комнату вздремнуть, а мужчины что-то между собой не поделили.
Приезжаю я. Выясняю анамнез — потенциальный обвиняемый безработный и судимый (за неосторожное преступление, но всё равно неприятно). Говорит, что действительно ударил собутыльника кухонным ножом в живот, но, цитирую, претензий к нему не имеет. Конфликт или оборону отрицает. Главное, чего хочет — не оказаться под стражей.
Выбирает вариант признавать факт — удар ножом, но не умысел на причинение тяжкого вреда здоровью.
Общаемся со следователем. Тот говорит, что раз судимость "неосторожная", а показания хотя бы частично признательные, удастся обойтись подпиской о невыезде.
Что ж, на этом, наверное, дело раскрыто, и остаётся только бороться за мягкое наказание, умасливать потерпевшего и надеяться на снисхождение судьи? Вот и я так думала.
Но через пару дней подзащитный приходит ко мне с серьёзным разговором. Собутыльника, говорит, порезал не он. Он-то сам вообще в "Дикси" за пельменями выходил. Так что либо это кто-то из соседей, либо вообще с улицы зашедший злоумышленник.
Открываю "Безопасный город", показываю все камеры, расставленные на пути от коммуналки до "Дикси". Спрашиваю, стоит ли мне запросить видео с этих камер, и если да — то увижу ли я на записях своего подзащитного в интересующее меня время.
Подзащитный мнётся, просит ни в коем случае не запрашивать видео и уходит.
Проходит — точно уже не помню — дней десять, может, две недели. Снова звонит подзащитный, теперь с новой версией.
У них с женой, говорит, есть кот. И в тот момент, когда мой подзащитный нарезал колбаску к праздничному столу, кот неудачно подвернулся под ногу, отчего он (подзащитный, не кот) споткнулся и случайно воткнул нож в потерпевшего.
Прошу показать, как всё было. Чертим схему кухни, колбасы, кота и потерпевшего, но что-то не сходится — не получается такой удар. Спрашиваю у доверителя, зачем он снова мне врёт — как с пельменями. Я, говорит, не вру – я мог споткнуться об кота, мог выйти за пельменями и вообще это мог быть не я. Правда, на просьбу для начала всё-таки рассказать, как всё было на самом деле, опять сворачивает разговор и уходит.
Тем временем я получаю доступ к нескольким важным документам — протоколу осмотра места происшествия и показаниям потерпевшего (живого, относительно здорового и уже выписанного из больницы).
Потерпевший скупо, не объясняя причин конфликта, рассказывает только про удар в живот ножом на кухне. Весь допрос — буквально на один абзац.
А вот в протоколе осмотра обнаруживается интересное. В кухне ни капли крови, зато кровью залит диван в комнате. А под диваном – женская одежда с пятнами бурого цвета. В кухне — только нож (в мусорном ведре). Картина складывается.
Встречаюсь с подзащитным уже по собственной инициативе. Спрашиваю прямо: это она?
Молчит. Потом говорит (так и не ответив, кто же всё-таки воткнул в потерпевшего нож), что жене садиться в тюрьму ну никак нельзя.
...
Итак, лимит букв закончился ещё на завязке истории. Поэтому продолжу потом, а пока вопрос: как, по-вашему, действовать адвокату?
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from vn
