Листая ленту новостей, мы часто поддаемся пессимизму. Ядерный апокалиписис? Третья мировая? Глобальное потепление? Многие политические группы формируются вокруг таких пессимистических нарративов, напоминая культы конца света.

Важно помнить, что они специально показывают нам самое плохое, чтобы привлечь внимание. А эволюция запрограммировала нас так, чтобы мы всегда были на чеку – эта черта помогала нашим предкам выжить. В жизни современного человека гораздо меньше опасностей, чем в тех условиях, где мы сформировались как вид.

Апокалиптические предсказания никогда не сбываются. Конец света так и не наступил в двухтысячном году. Нефть не истощилась. Перенаселения так и не случилось. Наоборот, все переживают из-за депопуляции, но ее тоже, скорее всего, не будет, как и ядерного апокалипсиса. Люди придумают, что делать с глобальным потеплением и наши города не затопит. Наш мир уже не такая страшное место, как был еще сотню лет назад.

Следующий год не будет самым лучшим, хотя некоторым из вас повезет. Мир точно не пойдет ко дну. Хочу пожелать вам стойкости, благоразумия и мира. Этот вечер создан для того, чтобы отключить телефон и уделить время близким. Спасибо, что были со мной в это нелегкое для всех нас время – вы очень крутые. С наступающим!

5 книг, чтобы понимать российскую политику

1. Политические режимы и трансформации: Россия в сравнительной перспективе – Григорий Голосов. Книга в доступной форме отвечает на большинство вопросов, которые возникают у людей, наблюдающих за российской политикой. Какой в России политический режим? Как он появился и как эволюционировал? Что может прийти ему на смену? Вместо привычных апелляций к истории и культуре автор обращается к сравнительному методу. Различные аспекты российского режима предстают перед читателем на фоне множества других режимов: от франкистской Испании до Южной Кореи при Пак Чон Хи. Если выбирать какую-то одну книгу по теме, то это она.

2. Кто и как управляет регионами России – Александр Кынев. Чтобы понять Россию, необходимо понять ее масштаб и то, как она с ним справляется. В своем впечатляющем исследовании Кынев дает это понимание, прослеживая эволюцию регионального управления от распада СССР до наших дней. Ослабление власти губернаторов и построение управленческой вертикали – ключевой процесс в новейшей российской истории.

3. Patronal Politics – Henry Hale. Книга предлагает новую оптику для анализа политики на постсовестском пространстве. Хейл показывает, что вместо деперсонализированных институтов власть здесь полагается на личные связи. Политический капитал в таких режимах принадлежит патронам, которые распределяют его среди своих клиентов. Иногда патронажные пирамиды конкурируют между собой, а иногда одной из них удается поглотить все остальные. Именно это и случилось в России.

4. Ukraine and Russia: From Civilized Divorce to Uncivil War (2nd edition) – Paul D’Anieri. Лучший на данный момент анализ конфликта России и Украины. Через оптику дилеммы безопасности автор разбирает русско-украинские отношения со времен распада СССР, а также политику США, продвигавшую демократизацию на постсоветском пространстве. Хотя я не согласен с политическим реализмом автора, книга очень хорошо проясняет стратегические вызовы, с которыми столкнулись все участники конфликта.

5. Коллапс: Гибель Советского Союза – Владислав Зубок. Современная Россия пришла на смену Советскому Союзу. То, как происходил этот переход, говорит о нашей политической системе очень много. Даже самый прозападный реформатор попадает в ловушку персональной власти и некомпетентности – что влечет за собой фатальные ошибки. Беспартийность и эрудиция автора делают эту книгу лучшим, что написано по теме.

Демократический политик – это политик, готовый поделиться властью

Эту простую мысль до сих пор не понимают те российские политики, которые называют себя демократами. В XX веке у них было два шанса установить в России демократический режим и оба раза они узурпировали власть.

В первый раз это случилось во время Февральской революции. Создание Временного правительства было путчем сторонников либерально-демократических преобразований. Все 11 министров были назначены Милюковым – главой конституционных демократов. Основной целью Временного правительства был созыв Учредительного собрания, которое должно было принять новую конституцию. Однако созыва так и не случилось. Демократы его саботировали в страхе за то, что они сами не станут народными избранниками. Временное правительство продержалось почти восемь месяцев, пока не было сметено большевиками.

Второй шанс был во время конституционного кризиса 92-93 годов. Было два центра силы: президент Ельцин и Съезд народных депутатов. Число сторонников Ельцина среди Съезда уменьшалось и у него был вариант размена: он увольнял непопулярное правительство в обмен на согласование нового проекта конституции с последующим голосованием. Однако Ельцин не мог допустить этого – ведь в такой конституции власть президента была бы сильно ограничена. Вместо этого он выбрал конфронтацию. Ее итогом стал кровавый штурм Белого дома, который происходил под улюлюканье тогдашних демократов. Ельцин закатал своих оппонентов в асфальт и принял конституцию, где у президента были максимальные полномочия и минимальная ответственность.

Во многих членах современного демократического движения также ничто не выдает людей, готовых поделиться властью. Также, как Временное правительство, они боятся, что не будут избранны – от этого риторика про "не тот народ" и разговоры о коллективной ответственности. Также, как для Ельцина, политика для них – это игра с нулевой суммой: либо мы, либо они. От этого бескомпромиссность и белое пальто. Мантру российских демократов хорошо сформулировал Анатолий Собчак в разговоре с политологом Владимиром Гельманом: "Мы теперь у власти – это и есть демократия".

Демократическое движение должно усвоить, что построение институтов – это не "победитель получает все". Это скорее то, что Макс Вебер называл "медленным бурением твердых пластов". Здесь необходимо вооружиться терпением и быть готовым идти на компромиссы.

Русская постправда

@politicanimalis некоторое время назад выпустили пост, где рассуждают о том, что граждане России с подозрением относятся к истине. Авторы связывают эту “русскую постправду” с отсутствием чётких правил игры в борьбе за власть. Я не согласен с таким подходом к проблеме и далее объясню, по какой причине.

Когда мы решаем, верить во что-то или нет, мы часто опираемся на других людей. Возьмём науку. Для того чтобы поверить в физические законы, нам необходимо доверять науке как институту. Мы не проводим эксперименты самостоятельно, а просто допускаем, что учёные не станут нам врать. То же верно и для социальных и политических идей. Большинство не тратит время на установление их истинности. Они принимают идеи тогда, когда доверяют тому, кто их высказывает. Я полагаю, что граждан России отличает не недоверие к истине, а недоверие к другим людям.

Социологические исследования подтверждают это. Они показывают сильную разницу в уровне социального доверия между Россией и Европой. Под социальным доверием исследователи обычно понимают генерализованное доверие, то есть ответ на вопрос: “Можно ли доверять большинству людей?”. Согласно мониторингу НИУ ВШЭ, с 2006 по 2021 годы генерализованное доверие в России колебалось от 15 до 20 %. Средний показатель в Западной Европе с 2005 по 2021 годы составил примерно 50 %, если смотреть на World Values Survey. Наивысшие показатели наблюдаются в скандинавских странах — 65 %. Наша постправда — это просто низкий уровень социального доверия.

Поговорим о причинах. @politicanimalis предполагают, что всему виной отсутствие чётких правил в борьбе за власть. Я согласен с этим, однако это лишь часть механизма. Интересное объяснение предлагают политологи Туровский и Брагина. В России и в Европе одинаково высокий уровень доверия политическим институтам. У демократических режимов в Европе, по мнению исследователей, получается конвертировать доверие себе в доверие к другим людям. В персоналистских режимах, таких как Россия, ситуация иная. Здесь доверие политическому лидеру (а также армии и полиции) заменяет социальное доверие.

Мы не верим другим людям, но верим, что от них нас спасёт государство.

Киберпанк 2025

Фото: Александр Гронский *

* Facebook принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещённой в России.

Как самодержавие привело к революции

Читаю биографию Сталина, написанную Стивеном Коткиным. Автор довольно убедительно показывает, что основной причиной коллапса Российской империи было самодержавие.

■ Российская система государственной власти сформировалась при Петре I. Она включала в себя бюрократический аппарат, полностью подконтрольный царю. До 1905 года в России не существовало ни независимого кабинета министров, ни парламента.

■ При Николае II министерства не могли координировать свои действия. Медиатором между ними служил сам царь. Вместо формальных бюрократических правил министерства опирались на неформальные связи с царём и друг с другом. Царь постоянно стравливал министерства между собой, не давая какому-либо из них получить больше политического капитала.

■ После разгромного поражения в русско-японской войне царь был вынужден согласиться на политические реформы, чтобы канализировать недовольство. По модели Германии были созданы кабинет министров во главе с премьер-министром и парламент — Государственная дума.

■ В результате реформ сформировался режим, который Коткин называет “конституционным самодержавием”. Царь постоянно вмешивался в работу Думы. Основным инструментом были указы, вступавшие в силу сразу после подписания. На их отмену Думе требовалось время, а её структура сильно затрудняла голосование.

■ Кроме того, царь препятствовал деятельности правительства и премьер-министра. Выбор в сторону немецкой модели был продиктован феноменальными успехами Бисмарка, которому Вильгельм I передал все полномочия. Однако Николай не дал такого карт-бланша ни одному из своих премьеров. Реформы Витте и Столыпина блокировались как царём, так и его окружением.

■ Царское решение о вступлении в Первую мировую войну стало фатальным. Усилившийся голод и социальная несправедливость привели к бунтам, которые в итоге заставили режимный истеблишмент свергнуть Николая II.

Основной причиной краха Российской империи было самодержавие. Если бы Николай II согласился на реформы, власти было бы гораздо проще канализировать недовольство. Доступ в парламент и легализация профсоюзов сделали бы левые силы гораздо более умеренными. Эффективное правительство могло бы провести реформы и снизить социальное напряжение. Ограничение власти царя также удержало бы его от принятия нерациональных решений, таких как вступление в мировую войну.

Идеология Китая

Меня всегда удивляла способность Китая встраиваться в современный мир, пользуясь при этом устаревшей коммунистической риторикой. Как это возможно? Пролистал пару книг по теме и делюсь своими выводами.

■ Современная идеология Китая во многом определяется взглядами председателя КПК Си Цзиньпина. Си не является убежденным сторонником коммунистической утопии, он скорее прагматик. Его приоритетом является защита национальных интересов Китая так, как он их понимает. Его идеологию можно охарактеризовать как китайский национализм с элементами марксизма-ленинизма.

■ Си обращается с марксистской традицией весьма избирательно. Как отмечают Цанг и Чунг в книге “Политическая мысль Си Цзиньпина”, из наследия Маркса он заимствует диалектический подход к истории. Однако конечной целью становится не триумф коммунизма над капитализмом, а победа Китая как “коммунистической” державы над западными “капиталистическими” странами.

■ Наибольшее влияние на идеологию Си оказал Ленин. Причем не как философ, а как идеолог партийного строительства. Ленин подчеркивал важность дисциплины и контроля внутри партии, что для Си стало ключевым принципом. Сильная компартия для него – это главный инструмент реализации национальных интересов Китая.

■ Прагматичность Компартии особенно заметна в ее подходе к рыночной экономике. Во времена реформ Дэн Сяопина партия начала с осторожного внедрения рыночных элементов, которые постепенно распространились на всю страну. Компартию не сильно волнует, что переход к рынку ставит под сомнение их коммунизм: как говорил Мао, "практика – критерий истины".

■ При Си Цзиньпине Китай отошел от политики свободного рынка, сделав ставку на националистический госкапитализм. Си критикует политику экономического роста “любой ценой”. Государство активно регулирует бизнес и внедряет протекционистские меры. В то же время Си не стремится к построению государства всеобщего благосостояния по европейской модели, считая, что чрезмерное перераспределение порождает иждивенчество.

■ КПК под руководством Си Цзиньпина селективно интерпретирует коммунистическую философию, подстраивая ее под свои нужды. Как отмечает Джуд Бланшетт в книге “Новые красногвардейцы Китая”, одной из главных угроз для режима остаются “настоящие коммунисты”, поскольку именно они способны критиковать партию в рамках левого дискурса. Монополия на интерпретацию коммунизма обеспечивается репрессиями.

Государство – это преступник, обладающий авторитетом

Государству позволено делать вещи, которые не позволено делать никому другому. Майкл Хьюмер приводит интересный мысленный эксперимент. Представьте, что завтра я начну бороться с преступностью. Побью парочку уличных хулиганов, посажу их к себе в подвал, а потом постучу к вам в дверь и потребую деньги за наведение порядка. Вы покрутите пальцем у виска, захлопнете дверь и будете абсолютно правы. Я не могу это делать. Почему же государство может?

Государство обладает авторитетом. Авторитет – это право государства управлять, которому соответствует ваша обязанность подчиняться. Это особый статус государства, недоступный простым смертным. Одна из основных задач политической философии – придумать моральное обоснование авторитета. Одни считают, что любой фактический авторитет оправдан. Другие придумывают сложные теории, чтобы отличить моральный авторитет от фактического. Божественный дар? Общественный договор? Народная воля? Полезность?

Парадоксальность авторитета лучше всего иллюстрируется периодами, когда неясно, кто им обладает. Английский философ Томас Гоббс называл такие периоды естественным состоянием. В отсутствие авторитетной фигуры люди ведут войну всех против всех. Победителя в этой войне признают носителем авторитета, но в момент борьбы очень сложно отличить обычного преступника от будущего властителя.

Один такой случай произошел после Октябрьской революции. Большевики еще не успели взять под контроль финансовую систему. Ленин отправил нового наркома по делам финансов Вячеслава Менжинского в Госбанк, но служащие отказались давать деньги. После множества визитов Менжинский не выдержал и с группой головорезов просто ограбил банк, выложив на стол Ленина 5 миллионов рублей. Ограбление Менжинского повторилось несколько раз, запустив цепочку других ограблений банков, за которыми последовало установление контроля нового правительства за системой финансов.

Обладал ли Менжинский авторитетом советского государства в момент ограбления? В чем принципиальная разница между этим грабежом и последующим налогообложением СССР? А в чем разница с налогообложением в других государствах? Если бы спустя пару дней власть досталась монархистам, то Менжинского бы повесили как преступника. Но благодаря чистой удаче он вписан в историю как носитель авторитета государства.

Как война заставила государства платить социалку (и не только)

В начале второй половины прошлого века большинство государств Европы стали государствами всеобщего благосостояния. Они предоставляют социальную поддержку, предлагают государственные услуги и регулируют экономику. Как они появились? Как показывают исследования, важным фактором были мировые войны.

➊ Довоенный период. Для того, чтобы воевать, стало нужно больше людей. Готовясь к Первой и Второй мировым войнам, европейские государства вдруг обнаружили, что в результате индустриализации резко упал уровень здоровья и рождаемости. За этим последовало появление государственной медицины и пронаталистской политики. В эти периоды также развилось государственное образование. Оно требовалось, чтобы солдаты могли лучше обращаться с новым оружием, а также были более восприимчивы к военной пропаганде.

➋ Военный период. Во время мировых войн резко возросли государственные расходы и, как следствие, налоги. Большая часть из них шла на войну. Однако европейским государствам необходимо было лояльное население. Поэтому они шли на уступки профсоюзным движениям и часть средств пускали на социальную поддержку. Политические лидеры покупали лояльность бесконечными обещаниями построения социального государства после войны. Государства также реагировали на экономические трудности наращиванием своей роли в экономике.

➌ Послевоенный период. После войны государства не собирались снижать объемы вмешательства в экономику. Во-первых, это объясняется институциональной инерцией и необходимостью выполнять обещания военного времени. Во-вторых, государствам необходимо было отвечать на послевоенные вызовы: стабилизировать экономику, восстанавливать города, а также интегрировать в общество людей, прошедших войну. В результате количество налогов, социальных программ и регуляций только возросло.

Как говорил социолог Чарльз Тилли, "война порождает государства, а государства порождают войну".

Зачем Трампу Гренландия?

Наблюдателям кажется странным, что президент самой влиятельной либеральной державы заговорил о переделе границ. Со времен Второй мировой войны на такую риторику наложен запрет в странах Запада. Если она где-то и мелькает, то лишь в нашей с вами Восточной Европе. Зачем это Трампу?

Комментаторы придумывают сложные стратегические гипотезы: траектории полета ракет? Морские пути? Противостояние с Китаем? На самом деле, Гренландия — это просто огромный кусок льда с населением в 57 000 человек. Половина государственного бюджета страны — это дотации от Дании. Выгоды от приобретения этого региона, как минимум, неочевидны в мире, где все решает экономика. Такие объяснения — это просто рационализации, соответствующие эстетическим предпочтениям комментаторов.

Я думаю, что Трамп просто делает то, чего хотят его избиратели. Их не волнуют действительно важные вещи — экономика, устройство политических институтов. Из политической психологии мы знаем, что средний избиратель — это ура-патриот с очень левыми взглядами на экономику. В США — слава Богу! — ура-патриоты и левые раскиданы по разным партиям. Демократы хотят от своей партии зарегулировать бизнес. Республиканцы хотят от Трампа, чтобы он сделал “Америку снова великой”.

Чувство национального величия тесно связано с территориями. Территориальные потери воспринимаются как национальное унижение. Исследования показывают, что потеря территорий делает приход правых популистов к власти более вероятным. Верно и обратное: присоединение территорий воспринимается как национальный триумф. Мы — политические животные. Нам важно, чтобы “мы” были круче, чем “они”. Присоединение Гренландии в этой логике означает, что США победили, а Европа проиграла. С этим куском льда размером с три Техаса Америка точно станет снова великой.

Мы все одинаковые!

Главный критик американского империализма!

(А еще он в твиттере критикует западных леваков за цензуру)

Почему woke никуда не уйдет

@politicanimalis выпустили пост, где показывают, что популярность "повесточки" у граждан США идет на спад. Хотел бы дополнить публикацию коллег и порассуждать на тему того, почему woke – это надолго.

■ Woke – это не просто блажь левых интеллектуалов. Некоторые исследователи пытаются объяснить его появление влиянием французских постмодернистов на американские университеты. Однако такая трактовка не объясняет, почему он появился именно в США.

■ Основная причина появление woke – это американская политическая система. Как показывает в своей книге политолог Ричард Хананья, woke возник как специфическая трактовка законодательства о гражданских правах. Америка построена на идее равенства возможностей, а не равенства результатов. Американские левые не смогли провести через парламент систему квот по аналогии с европейскими странами. Вместо этого они начали специфическим образом изменять трактовку закона о гражданских правах 1964 года.

■ Задачей закона было покончить с кастовой системой на юге США. Закон вводил запрет на осознанную дискриминацию. Левые юристы же начали трактовать дискриминацию по-другому. В деле Григгс против Duke Power Co. судья ввел стандарт неравного воздействия. По нему любая практика, ставящая определённую группу в невыгодное положение, признаётся дискриминационной, даже без намерения работодателя. Когда такие решения противоречили тексту закона, суды ссылались на его “дух.”

■ При помощи судебных решений, поправок, а также исполнительных указов законодательство о гражданских правах постепенно захватило все сферы жизни. У каждого специфического woke термина (harassment, hate speech, diversity) можно проследить происхождение в этом законодательстве.

■ Woke-повестка – это не просто идеология, которая конкурирует на рынке идей. Это следствие государственного вмешательства. Университеты и корпорации вынуждены нанимать HR-специалистов и администраторов, чтобы соответствовать размытым государственным стандартам, соблюдая квази-квоты и специфические нормы. Приспосабливаясь к регуляциям, они начинают разделять повесточку, а не наоборот. Если университет перестанет соблюдать регуляции, то его попросту отрежут от финансирования. Если это перестанет делать корпорация, то с ней расторгнут госконстракты или же ее попросту засудят за нарушение гражданских прав.

Для заката woke недостаточно простого падения популярности – это должна быть фундаментальная законодательная реформа. Понадобится внесение правок в законы, отмена судебных решений и указов президента. Левые на такое не пойдут, а правые недостаточно компетентны, чтобы понять суть проблемы.

Wokeism как сигнал

Woke-повестка – сложный феномен с множеством причин. Ранее я объяснял ее появление государственным вмешательством. Сегодня хочу обсудить теорию, согласно которой повесточка – это социальный сигнал, который активисты посылают себе и другим.

Наше существование невозможно без других людей. Для успешного взаимодействия нам необходимо передавать информацию. Часто это делается явно. Например, в магазине мы сообщаем продавцу о своем намерении купить товар. Однако в некоторых случаях это происходит неявным образом. В том, что мы говорим и делаем, содержатся подсказки о том, что мы на самом деле хотим сказать. Такие ситуации изучает теория сигналов. Рассмотрим несколько примеров.

Начнем с биологии. Перед тем как начать убегать от гепарда, самцы антилоп прыгают на месте. Это поведение может показаться бессмысленным – антилопа впустую тратит силы. Однако сам факт того, что животное может сначала прыгать, а потом успешно скрыться от хищника, сигнализирует самкам, что у него хорошие гены. Социальные науки изучают работу схожих механизмов у людей. Экономист Торстейн Веблен полагал, что потребление дорогостоящих благ также является сигналом. Дорогая одежда, карета и дворецкий – это не про удобство. Это показывает низшим классам, что у человека высокий статус и к нему необходимо относиться соответствующим образом.

Некоторые исследователи полагают, что wokeism также является сигналом высокого статуса. Социальный психолог Роб Хендерсон отмечает, что в современном мире многие могут позволить себе дорогостоящие товары. Поэтому богатые выбрали новый способ показывать, что они богаты – “роскошные убеждения” ("luxury beliefs"). Такие убеждения являются дорогостоящими и сигнализируют о наличии ресурсов у их обладателя. По мнению Хендерсона, wokeism является роскошью. Когда человек употребляет такие термины, как “гетеронормативность” или “токсичная маскулинность”, он на самом деле говорит: “У меня есть время и деньги на изучение какой-то херни в хорошем университете”. Предложение перестать финансировать полицию переводится как: “Я живу в частном доме с охраной”.

Теория Хендерсона представляется мне очень остроумной. Однако она обладает существенными недостатками. Во-первых, у нас нет доказательств того, что все woke-активисты принадлежат к высшему классу. Некоторые woke-убеждения и вовсе разделяются чуть ли не половиной американцев. Во-вторых, элиты всегда использовали как материальные, так и нематериальные сигналы. Всевозможная элитарная культура – тому пример. В-третьих, есть гораздо более эффективные способы сигнализировать о своем богатстве. Такими все еще являются материальные блага: дом, машина, одежда. Также вы можете просто рассказывать всем, как много путешествуете и в какую офигенную школу ходят ваши дети.

Если woke и является сигналом, то скорее сигналом добродетельности. Американским либералам хочется показывать себя хорошими людьми, которые помогают угнетенным. Также wokeism часто становится сигналом групповой принадлежности. Людям нравится делиться на группы, и им важно иметь возможность отличать своих от чужих. Использование специфической лексики или практика перечисления местоимений во время знакомства позволяет левому отличать левого. Это такой же символ племени, как ожерелье из зубов, татуировка с тотемным животным или кепка “Make America Great Again”.

Интересный график. Соотношение расстояния столицы от Москвы и процента ВВП, который тратится на оборону.

Источник: The Economist

Иноагент – это классовый враг

Российские власти, похоже, искренне верят, что все, кто их критикует, работают на иностранные державы. Почему так? Я думаю, что это наследие Советского Союза.

СССР был основан на марксизме с его идеей классовой борьбы. Для Маркса борьба между буржуазией и пролетариатом вызвана фундаментальной противоположностью интересов. Большевики считали, что они представляют интересы пролетариата, а всех, кто с ними не согласен, по факту этого несогласия объявляли сторонниками буржуазии и классовыми врагами.

Идея классовой борьбы сама по себе является космополитической. Буржуазия и пролетариат есть во всех странах. Однако большевики быстро поняли, что общемировой революции не случится. Поэтому им пришлось создать государство и заняться строительством нации. Они "национализировали" идею классовой борьбы: советская нация – это нация пролетариев, которая противостоит нациям буржуев.

Так классовый враг стал врагом народа, а затем иностранным агентом.

Зачем люди отменяют друг друга в интернете?

Философ Джозеф Хит предложил интересную теорию, объясняющую культуру отмены. Для многих она неразрывно связана с американскими левыми, однако это неверно. Кэнселлинг встречается в самых разных политических и национальных сообществах. Его корни следует искать в том, как мы разрешаем конфликты.

Люди постоянно конфликтуют друг с другом. Часто для разрешения спора недостаточно разговора между его участниками – люди обращаются за помощью к третьей стороне. Склонность искать союзников для разрешения спора – часть человеческой природы. Скорее всего, она была заложена эволюцией, так как способствовала успешной передаче генов.

Интернет сильно расширил наши возможности по привлечению третьих сторон для разрешения конфликтов. Хит предполагает, что именно это стало причиной появления культуры отмены в её современной форме. Кэнселлинг сопровождал человека всегда. Уже в Древних Афинах прибегали к практике остракизма. С появлением технологий наша экологическая ниша сильно изменилась. Теперь каждый может собрать толпу и пойти с вилами на обидчика.

Каким образом всё это влияет на политику? Хит пишет, что интернет стал площадкой для самого обычного конфликта «отцов и детей». Более молодое поколение решило получить политический капитал благодаря интернету. Они начали кэнселлить бумеров, обладающих высоким статусом, в надежде занять их место. Однако они так и не смогли успешно превратить доминирование онлайн в реальную политическую мобилизацию.

Марксизм VS. Демократия

Автор канала Держать курс @keepkurs1 выпустил интересный пост о Розе Люксембург. Многие российские марксисты продолжают чтить ее память, но большевики относились к ней с заметным скепсисом. Основная причина этого – ее демократические взгляды, которые противоречили ленинской "диктатуре пролетариата".

Я полагаю, что проблема здесь не только в большевиках. Все существующие и существовавшие режимы, основанные на марксизме, не были демократиями. Это были либо системы, где всю власть сосредотачивала коммунистическая партия, либо откровенные диктатуры. Почему так?

Я думаю, что основная причина – это научный характер марксизма. Маркс полагал, что его метод позволяет познать человеческую природу и социальные условия, в которых она развивается. Это "научное" знание дает марксистам доступ к "подлинным" интересам людей.

Логика демократии абсолютно иная. Она строится на том, что наше знание о том, что нужно другому, ограничено – мы имеем множество когнитивных искажений на этот счет. Именно поэтому, как отмечает современный теоретик демократии Томас Кристиано, нам нужна демократия. В рамках демократической процедуры мы можем спросить человека, в чем заключается его интерес. Различные партии и кандидаты представляют различные интересы, которые есть у людей.

Научный подход к пониманию человеческой природы приводит к тому, что, приходя к власти, марксисты устраняют конкурентов и отказываются от выборов. Ведь другие социалисты, по их мнению, неверно понимают интересы людей. Аналогичным образом марксисты относятся и к самим выборам: зачем узнавать мнение, если уже существует “научное” знание о подлинных интересах человека, сформулированное Марксом? Ситуацию усугубляет идея классовой борьбы. Что, если на выборах победит классовый враг с чуждыми интересами?

Вместо выборного правительства марксисты предпочитают концентрировать власть в руках партии или лидера, которые, как предполагается, лучше других понимают, что людям нужно. Диктатура пролетариата – это на самом деле диктатура социальных ученых, которые якобы знают, что нужно трудящимся. Я думаю, что Ленин был куда более последовательным марксистом, чем Люксембург.