group-telegram.com/otryadkovpaka/46545
Last Update:
🇺🇸
Часть 1. “Москву мы сейчас понимаем гораздо лучше, и она нам гораздо ближе, чем Берлин”
Приход к власти в СССР в марте 1985 года Михаила Горбачёва ознаменовался началом перестройки. Её процесс сопровождался принятием новых внешнеполитических ориентиров, которые на Западе часто именуют “доктриной Горбачёва” по аналогии и в пику “доктрине Брежнева”. Реализация доктрины Горбачёва обернулась не только падением просоветских и установлением прозападных политических режимов в дружественных странах Организации Варшавского договора (ОВД), что предопределило уход Советского Союза из Восточной Европы, но и последующей интеграцией стран региона в военный блок НАТО. Это нанесло колоссальный ущерб нашей обороноспособности, значительно ослабило региональную безопасность России на западном направлении и привело к тому, что Североатлантический альянс вплотную подступил к границам нашей страны.
Ключевым звеном в этой цепи предательств союзников по социалистическому лагерю и своей собственной страны стала сдача генсеком ЦК КПСС Горбачёвым Германской Демократической Республики. Это при том, что политическое руководство ГДР во главе с Эрихом Хонеккером было наиболее дружественным и последовательным по отношению к Советскому Союзу из всех социалистических стран, а на территории Восточной Германии располагалась крупнейшая и оснащённая самой современной боевой техникой военная группировка – Группа советских войск в Германии (ГСВГ) (с 1 июля 1989 – Западная группа войск, ЗГВ), состоявшая из трёх общевойсковых, двух танковых и одной воздушной армии общей численностью более 500 тысяч человек. Вместе с Национальной народной армией (ННА) ГДР (в конце 1980-х годов около 120 тысяч человек) ГСВГ являлась наиболее боеспособным оплотом Советского Союза и всего социалистического содружества, а соответственно, серьёзным внешним раздражителем для блока НАТО.
По воспоминаниям начальника 1-го главного управления КГБ СССР (ведавшего вопросами внешней разведки) Леонида Шебаршина, когда объединение Германии стало восприниматься как неизбежный факт, в недрах его ведомства был разработан проект соглашения, по которому единая Германия оставалась бы нейтральным государством.
“Мы исходили из того, что подобная инициатива могла встретить положительный отклик в немецком обществе по обе стороны границы и в случае её реализации означала бы фактическую ликвидацию НАТО. Разумеется, мы не питали иллюзий по поводу возможного отношения США и других западных стран к подобной инициативе, но исходили из того, что СССР в любом случае получал бы большой пропагандистский и политический выигрыш. Предполагалось, естественно, что этот шаг должен был быть согласован с ГДР”, – вспоминал Шебаршин.
По его словам, предполагалось, что Горбачёв должен был озвучить эту идею во время своего визита в ФРГ в июне 1989 года. По мнению Шебаршина, это дало бы максимальный эффект.
“Образно говоря, советская сторона должна была попытаться получить высокую цену за обречённый на разрушение дом, и чем раньше она сделала бы это, тем выше могла быть цена”, – считал руководитель советской внешней разведки, утверждая, что такой крутой политический поворот никак не угрожал безопасности СССР.
Однако направленная председателю КГБ Владимиру Крючкову записка спустя несколько месяцев была возвращена обратно в 1-е управление без каких-либо комментариев. На словах Горбачёв продолжал твердить о нерушимости послевоенных границ в Европе и существовании двух германских государств. Однако на деле вопрос сдачи ГДР был фактически решён за спиной восточногерманского руководства во время визита советского генсека в Бонн в июне 1989 года и затем на мальтийской встрече с президентом США Джорджем Бушем в начале декабря 1989 года.
“Москву мы сейчас понимаем гораздо лучше, и она нам гораздо ближе, чем Берлин”, - проговорился канцлер ФРГ Гельмут Коль на встрече Горбачёвым 12 июня 1989 года. До падения Берлинской стены оставалось 5 месяцев. До аннексии ГДР - немногим более года...
#отрядКовпака
@otryadkovpaka
