В токийском аэропорту Нарита просторно и тихо. Как и в Японии вообще. С началом регистрации на рейс вся смена выстраивается перед очередью из пассажиров, кланяется, и только потом начинает пробивать талоны, паспорта, багаж. 

Каждого пассажира из очереди выдергивает маленький японский таможенник в форменных брюках больше на два размера. Он отводит человека в сторону, смотрит в паспорт и заговорщицки спрашивает, показывая соответствующую табличку на всех языках — сколько у вас с собой денег? Вроде бы из Японии нельзя вывозить больше 600 долларов. 

Если ответить, что денег нет вообще, или есть, но мало, таможенник благодарно кивнет и наклеит на паспорт желтый стикер. Не специальный, а обычный канцелярский. Такой стикер служит печатью слова самурая — раз сказал, что денег нет, проверять никто не будет, верят. 

У выхода к телетрапу продаются все те же булочки, что и в любом городском магазине, за те же смешные 140-160 иен. 

На этом Япония заканчивается, начинается остальной мир. 
#jd2024

В Пекине пыль и гарь, заборы, небоскребы, пятиэтажки на угле и опять заборы. 

На Тяньаньмэнь очередь два часа, пускают по паспорту или по тому, что здесь заменяет фэйс-айди. 

В метро с одной ветки на другую местные проходят паспортный контроль. Мало ли, рейтинг у человека низкий, а он по метро шастает в будний день. 

В лобби отеля висит портрет Мао Дзедуна, но, скорее в ироничном ключе. Зато тут же есть совсем не ироничный ментовской уголок с инвентарем для разгона демонстраций. Не чтоб пригодился, а для визуальной профилактики. 

Ощущение болезни. Это, впрочем, свидетельствует только том, что нужно будет приехать сюда недели на две, а не на сутки.
#jd2024

“Столыпин”, Россия, 2024 г., режиссер Алексей Андрианов

Сериал построен по принципу линейного противостояния. Есть Пётр Столыпин — благородный и благочестивый муж — буквальный и государственный, отец, брат, герой. И есть революционеры — нервические развратники, грабители, убийцы, ведомые сумрачной идеей и жаждой насилия.

В главной роли с одной стороны Александр Устюгов — наш Лиам Нисон — вот же у человека фактура, величина, масштаб. Большая удача и для артиста получить такую роль, и для фильма получить такого артиста.
В другой главной роли — мятущегося революционера неудачника — Юрий Насонов, похожий тут на молодого мальчика Бананана.

Всё хорошо сделано, ровно так, чтобы создать ощущение качественной костюмно-исторической драмы. Дорого и на совесть. Шторы висят, костюмы сидят, усы вьются, машины ездят, даже аэроплан летает.

Один из героев почему-то регулярно заходит в храм не сняв картуз. Дворник метет по чистому, но это для фильмов не редкость. Нужен дворник, значит, он будет в кадре, а мусор — это лишнее. Герою выбрили лоб, чтоб сделать линию волос Столыпина, но не припудрили оставшуюся щетину.

Проблемы две, и обе они обозначены в финале.

1. В предпоследней серии герой-революционер узнает, что будущий убийца Столыпина Богров — провокатор киевской охранки. Сколько можно было бы вытянуть из этого. Мы же не видим, почему, собственно, этих революционеров так много, и чего все они хотят? Нам же могли бы шесть серий рассказывать о сложнейших инспирированных отовсюду провокациях, о борьбе групп и структур. Но нам пытаются показать какое-то абстрактное зло, которому противостоит обобщенное добро.

2. Добро обобщенное, потому что конкретного добра вроде бы и нет. Финальный титр кажется пронзительным — “Через шесть лет Российская империя прекратила свое существование”. Так, а где в сериале эта Российская Империя? Какой она была? Что в ней происходило? Что в ней было хорошего, а что такого, из-за чего было столько отбитых революционеров?

К этому сериалу вопросов больше нет. Их лучше адресовать к будущим.