От экспорта угля зависит ряд смежных отраслей: металлургия, машиностроение, строительство, химия, транспорт, и, конечно, энергетика и ЖКХ. Цены внутреннего рынка каменного угля исторически удерживались на низком уровне, не превышая средних операционных затрат компаний на выпуск товарной продукции. ⠀ Фактически внутренний рынок субсидировался за счет экспортных поставок. В 2023 году средняя цена энергетического угля калорийностью 5500 ккал/кг в Кузбассе была 1,9 тыс.руб/тонна, в то время как его себестоимость – 2,7 тыс.руб/тонна, а экспортный нетбэк (цена, за которую уголь был продан, без стоимости доставки) от реализации угля составлял более 2,8 тыс.руб./тонна. ⠀ Проще говоря, экспорт дает возможность сдерживать цены на уголь для внутрироссийского потребления. Этот уголь с относительно стабильной ценой закрывает нужды энергетики и ЖКХ. Поэтому цена электроэнергии, тепла и других коммунальных услуг для населения ниже, чем стоимость их производства. ⠀ Очевидно, что снижение экспорта приведет к росту стоимости угля на внутреннем рынке, и по цепочке приведет к повышению расходов всех бюджетов – и семейного, и государственного. ⠀ Сейчас мы имеем предлагаемую некоторыми «экспертами» ситуацию по снижению добычи угля в миниатюре: в 2024 году из-за кризиса в угольной отрасли и снижения экспорта добыча упала, и цена каменного угля на внутреннем рынке уже выросла в среднем на 10% относительно 2023 года. Если продолжить ограничивать экспорт, снижать добычу энергетического угля - рост цен на внутреннем рынке продолжит существенно расти. ⠀ Таким образом, через поддержку угольной отрасли мы помогаем и другим отраслям, с ней связанным, и конечно поддерживаем людей через регулирование тарифов на коммунальные услуги. ⠀ Плюс остановить добычу в шахте – это вам не гараж закрыть на ключ. И работа, и остановка такого опасного производственного объекта регулируются огромным количеством «нормативки». Чтобы законсервировать или ликвидировать шахту, нужно разработать в специализированной организации проект, пройти массу согласований, а затем вложить не одну сотню миллионов, чтоб воплотить свое желание в жизнь. ⠀ Если консервировать шахту по «сухому» методу с перспективой возобновления добычи, то по нынешним ценам это будет стоить порядка 1,2 млрд рублей. Для угольного разреза – 300 млн рублей. Ликвидация шахты обойдется в 3-4 млрд рублей и займет до 4 лет, для разреза стоимость полного закрытия будет составлять порядка 1,5 млрд рублей. Такие расходы сопоставимы с созданием нового предприятия. ⠀ Мы уже не раз видели подобные ситуации, когда в один миг решали закрывать детские сады и школы, поворачивать вспять реки, вырубать виноградники – а потом государство тратило колоссальные усилия на то, чтобы восстановить утраченное. Как говорится, что имеем не храним, потерявши - плачем.
От экспорта угля зависит ряд смежных отраслей: металлургия, машиностроение, строительство, химия, транспорт, и, конечно, энергетика и ЖКХ. Цены внутреннего рынка каменного угля исторически удерживались на низком уровне, не превышая средних операционных затрат компаний на выпуск товарной продукции. ⠀ Фактически внутренний рынок субсидировался за счет экспортных поставок. В 2023 году средняя цена энергетического угля калорийностью 5500 ккал/кг в Кузбассе была 1,9 тыс.руб/тонна, в то время как его себестоимость – 2,7 тыс.руб/тонна, а экспортный нетбэк (цена, за которую уголь был продан, без стоимости доставки) от реализации угля составлял более 2,8 тыс.руб./тонна. ⠀ Проще говоря, экспорт дает возможность сдерживать цены на уголь для внутрироссийского потребления. Этот уголь с относительно стабильной ценой закрывает нужды энергетики и ЖКХ. Поэтому цена электроэнергии, тепла и других коммунальных услуг для населения ниже, чем стоимость их производства. ⠀ Очевидно, что снижение экспорта приведет к росту стоимости угля на внутреннем рынке, и по цепочке приведет к повышению расходов всех бюджетов – и семейного, и государственного. ⠀ Сейчас мы имеем предлагаемую некоторыми «экспертами» ситуацию по снижению добычи угля в миниатюре: в 2024 году из-за кризиса в угольной отрасли и снижения экспорта добыча упала, и цена каменного угля на внутреннем рынке уже выросла в среднем на 10% относительно 2023 года. Если продолжить ограничивать экспорт, снижать добычу энергетического угля - рост цен на внутреннем рынке продолжит существенно расти. ⠀ Таким образом, через поддержку угольной отрасли мы помогаем и другим отраслям, с ней связанным, и конечно поддерживаем людей через регулирование тарифов на коммунальные услуги. ⠀ Плюс остановить добычу в шахте – это вам не гараж закрыть на ключ. И работа, и остановка такого опасного производственного объекта регулируются огромным количеством «нормативки». Чтобы законсервировать или ликвидировать шахту, нужно разработать в специализированной организации проект, пройти массу согласований, а затем вложить не одну сотню миллионов, чтоб воплотить свое желание в жизнь. ⠀ Если консервировать шахту по «сухому» методу с перспективой возобновления добычи, то по нынешним ценам это будет стоить порядка 1,2 млрд рублей. Для угольного разреза – 300 млн рублей. Ликвидация шахты обойдется в 3-4 млрд рублей и займет до 4 лет, для разреза стоимость полного закрытия будет составлять порядка 1,5 млрд рублей. Такие расходы сопоставимы с созданием нового предприятия. ⠀ Мы уже не раз видели подобные ситуации, когда в один миг решали закрывать детские сады и школы, поворачивать вспять реки, вырубать виноградники – а потом государство тратило колоссальные усилия на то, чтобы восстановить утраченное. Как говорится, что имеем не храним, потерявши - плачем.
BY Андрей Анатольевич Панов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform.
from vn
