Я люблю его за свет. Тот, что разливается в воздухе утром, окрашивая мансардные крыши в золотистый цвет, и тот, что сияет после заката огнями Эйфелевой башни.
Я люблю его за звучание улиц. За мерный звон колоколов Notre-Dame и за музыку уличных музыкантов на Pont des Arts.
Я люблю его за улицы, которые никогда не бывают одинаковыми. За сердце истории, где ее хранит каждый камень. За готику, барокко, классицизм, ар-деко - за гармоничное сплетение столетий и стилей. Париж видел королей и революции, триумфы и трагедии, любовь и предательство; Париж слышал речи, менявшие мир.
Я люблю его за стиль, элегантность и неповторимый шарм. Здесь не нужно искать искусство - оно на каждом шагу, им дышит каждый квартал, превращая обычную прогулку в чистую поэзию.
В его витринах отражается вечность, в его людях - легкость, с которой можно быть одновременно изысканным и свободным.
Я люблю его за чувство, которого нет нигде больше - обещание, что здесь можно почувствовать себя частью чего-то вечного, но он всегда будет новой любовью.
Я люблю его за свет. Тот, что разливается в воздухе утром, окрашивая мансардные крыши в золотистый цвет, и тот, что сияет после заката огнями Эйфелевой башни.
Я люблю его за звучание улиц. За мерный звон колоколов Notre-Dame и за музыку уличных музыкантов на Pont des Arts.
Я люблю его за улицы, которые никогда не бывают одинаковыми. За сердце истории, где ее хранит каждый камень. За готику, барокко, классицизм, ар-деко - за гармоничное сплетение столетий и стилей. Париж видел королей и революции, триумфы и трагедии, любовь и предательство; Париж слышал речи, менявшие мир.
Я люблю его за стиль, элегантность и неповторимый шарм. Здесь не нужно искать искусство - оно на каждом шагу, им дышит каждый квартал, превращая обычную прогулку в чистую поэзию.
В его витринах отражается вечность, в его людях - легкость, с которой можно быть одновременно изысканным и свободным.
Я люблю его за чувство, которого нет нигде больше - обещание, что здесь можно почувствовать себя частью чего-то вечного, но он всегда будет новой любовью.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered.
from vn
