Что меня реально удручает в Оскаре'24, так это хронометраж почти всех номинантов на "лучший фильм".
По-моему, это немного пиздец.
Убийцы цветочной луны – 3.5 часа
Оппенгеймер – 3 часа
Анатомия падения – 2.5 часа
Бедные-несчастные – 2.5 часа
Маэстро – 2 часа 9 минут
Оставленные – 2 часа 13 минут
///
Из тех, кто сумел уложиться в хронометраж до двух часов выделяется "Зона интересов" – фильм про коменданта Освенцима как будто бы обязан по праву своего существования тянуться минимум два с половиной часа, однако уложился в час сорок.
Понятное дело, что я рискую попасть под раздачу неуязвимых для воров времени (соц.сети и прочая срань), которые вежливо упрекнут: право дело, юные джентельмены ныне боле не могут смотреть что-то длиннее рилса в инсте, какой срам!
Но на деле, мне не очень сложно посмотреть что-то длиной в три часа (особенно, если это Властелин Колец в третий раз за месяц), однако возникшая этакая тенденция лепить длиннющие полотна, тщетно преследуя ускользающие призраки НАСТОЯЩЕГО КИНО, когда можно запросто уложиться гораздо быстрее и лаконичнее – меня тупо вышибает.
Что меня реально удручает в Оскаре'24, так это хронометраж почти всех номинантов на "лучший фильм".
По-моему, это немного пиздец.
Убийцы цветочной луны – 3.5 часа
Оппенгеймер – 3 часа
Анатомия падения – 2.5 часа
Бедные-несчастные – 2.5 часа
Маэстро – 2 часа 9 минут
Оставленные – 2 часа 13 минут
///
Из тех, кто сумел уложиться в хронометраж до двух часов выделяется "Зона интересов" – фильм про коменданта Освенцима как будто бы обязан по праву своего существования тянуться минимум два с половиной часа, однако уложился в час сорок.
Понятное дело, что я рискую попасть под раздачу неуязвимых для воров времени (соц.сети и прочая срань), которые вежливо упрекнут: право дело, юные джентельмены ныне боле не могут смотреть что-то длиннее рилса в инсте, какой срам!
Но на деле, мне не очень сложно посмотреть что-то длиной в три часа (особенно, если это Властелин Колец в третий раз за месяц), однако возникшая этакая тенденция лепить длиннющие полотна, тщетно преследуя ускользающие призраки НАСТОЯЩЕГО КИНО, когда можно запросто уложиться гораздо быстрее и лаконичнее – меня тупо вышибает.
Тьфу!
BY pavle
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from vn
