Далее автор пишет, что «650 тысяч россиян, эмигрировавших с начала войны» = «0,85% рабочей силы» и «это серьезная потеря».
Как мы уже показали, безвозвратно уехавших меньше и не все среди них были занятыми, а также был обратный «военный» поток украинских беженцев, среди которых тоже весомая доля трудоспособных.
Итоговое сальдо говорит о потере для российского рынка труда значительно меньше 0,5% рабочей силы. Но тут мы все-равно согласны с автором, даже это — большая потеря для России.
Также автор говорит о большом количестве как воюющих россиян, так и перешедших из гражданского сектора в ВПК. Но многие военные эксперты, которые явно не на стороне российских властей (к примеру, CIT и Лузин) сообщали, что и число воюющих, и число новых контрактников, и число новых работников в ВПК завышены ради красивых отчетов перед начальством. Так уж у нас работает вертикаль власти, т.е. вертикаль вранья (с Ковидом было ровно то же самое).
Далее в тексте часть про миграцию.
Александра Прокопенко — одна из немногих публичных комментаторов (в данном случае миграции), кто понимает: бОльшая часть миграционного потока в Россию — ВРЕМЕННАЯ циркулирующая трудовая миграция. Этим мигрантам не нужны Россия, российское гражданство, вид на жительство, российские пенсии, пособия, маткапиталы, школы и все прочее. Это требует отдельного разговора, но в другой раз.
Но в тексте автор указывает, что причина нехватки иностранных кадров средней и высокой квалификации из СНГ — «российский бизнес относился к СНГ как к неисчерпаемому источнику дешевой рабочей силы и не вкладывался ни в обучение, ни в повышение квалификации».
Мы с этим не можем согласиться. С нашей точки зрения, причины этого две, и они абсолютно объективные:
1) структура образования и квалификации жителей СНГ (точнее, трех стран, из которых еще остается большой поток трудовой миграции в Россию) соответствует уровню развития экономик соответствующих стран. Поэтому там нет и не может быть какого-то особо большого избытка высококвалифицированных работников, жаждущих поехать на заработки в другие страны.
2) Россия, несмотря на страшный дефицит, слабо привлекает даже тех немногих высококвалифицированных работников из СНГ, которые там есть, потому что условия труда и жизни для них в России менее конкурентны по сравнению с некоторые другими странами и/или домашним рынком труда (и, помимо размера зарплаты, немалую роль для наиболее востребованных потенциальных иностранных работников играет ожидание дискриминации и нарушения их прав в принимающей стране, а в России с этим очень плохо).
Вообще, истории, когда частный бизнес одной страны самостоятельно занимается массовой подготовкой кадров под себя в другой стране — скорее редкое исключение, чем правило в мире международной трудовой миграции, особенно когда речь идет о кадрах высокой и редкой квалификации.
Автор пишет «Тяжелая демографическая ситуация и нехватка рабочей силы — главные проблемы российской экономики сегодня».
Среди основных причин дефицита на рынке труда: сокращение численности трудоспособного населения (из-за динамики возрастной структуры), некоторое сокращение численности трудовых мигрантов, эмиграция сотен тысяч россиян, участие сотен тысяч в войне, переход сотен тысяч из гражданских отраслей в ВПК.
Отток мигрантов, в первую очередь, связан с недостаточно конкурентными зарплатами относительно выросшей стоимости жизни в России и относительно потенциальных зарплат в других странах (в валютном эквиваленте), т.е. с косвенными следствиями войны и санкций.
Получается, что основные сегодняшние (а не долгосрочные) беды российской экономики вызваны преимущественно войной, а не демографией. Демография тут лишь негативный фон, усугубляющий ситуацию.
Но в долгосрочном периоде (когда война закончится) демографические факторы, вероятно, будут в значительной степени определять ситуацию.
Далее автор пишет, что «650 тысяч россиян, эмигрировавших с начала войны» = «0,85% рабочей силы» и «это серьезная потеря».
Как мы уже показали, безвозвратно уехавших меньше и не все среди них были занятыми, а также был обратный «военный» поток украинских беженцев, среди которых тоже весомая доля трудоспособных.
Итоговое сальдо говорит о потере для российского рынка труда значительно меньше 0,5% рабочей силы. Но тут мы все-равно согласны с автором, даже это — большая потеря для России.
Также автор говорит о большом количестве как воюющих россиян, так и перешедших из гражданского сектора в ВПК. Но многие военные эксперты, которые явно не на стороне российских властей (к примеру, CIT и Лузин) сообщали, что и число воюющих, и число новых контрактников, и число новых работников в ВПК завышены ради красивых отчетов перед начальством. Так уж у нас работает вертикаль власти, т.е. вертикаль вранья (с Ковидом было ровно то же самое).
Далее в тексте часть про миграцию.
Александра Прокопенко — одна из немногих публичных комментаторов (в данном случае миграции), кто понимает: бОльшая часть миграционного потока в Россию — ВРЕМЕННАЯ циркулирующая трудовая миграция. Этим мигрантам не нужны Россия, российское гражданство, вид на жительство, российские пенсии, пособия, маткапиталы, школы и все прочее. Это требует отдельного разговора, но в другой раз.
Но в тексте автор указывает, что причина нехватки иностранных кадров средней и высокой квалификации из СНГ — «российский бизнес относился к СНГ как к неисчерпаемому источнику дешевой рабочей силы и не вкладывался ни в обучение, ни в повышение квалификации».
Мы с этим не можем согласиться. С нашей точки зрения, причины этого две, и они абсолютно объективные:
1) структура образования и квалификации жителей СНГ (точнее, трех стран, из которых еще остается большой поток трудовой миграции в Россию) соответствует уровню развития экономик соответствующих стран. Поэтому там нет и не может быть какого-то особо большого избытка высококвалифицированных работников, жаждущих поехать на заработки в другие страны.
2) Россия, несмотря на страшный дефицит, слабо привлекает даже тех немногих высококвалифицированных работников из СНГ, которые там есть, потому что условия труда и жизни для них в России менее конкурентны по сравнению с некоторые другими странами и/или домашним рынком труда (и, помимо размера зарплаты, немалую роль для наиболее востребованных потенциальных иностранных работников играет ожидание дискриминации и нарушения их прав в принимающей стране, а в России с этим очень плохо).
Вообще, истории, когда частный бизнес одной страны самостоятельно занимается массовой подготовкой кадров под себя в другой стране — скорее редкое исключение, чем правило в мире международной трудовой миграции, особенно когда речь идет о кадрах высокой и редкой квалификации.
Автор пишет «Тяжелая демографическая ситуация и нехватка рабочей силы — главные проблемы российской экономики сегодня».
Среди основных причин дефицита на рынке труда: сокращение численности трудоспособного населения (из-за динамики возрастной структуры), некоторое сокращение численности трудовых мигрантов, эмиграция сотен тысяч россиян, участие сотен тысяч в войне, переход сотен тысяч из гражданских отраслей в ВПК.
Отток мигрантов, в первую очередь, связан с недостаточно конкурентными зарплатами относительно выросшей стоимости жизни в России и относительно потенциальных зарплат в других странах (в валютном эквиваленте), т.е. с косвенными следствиями войны и санкций.
Получается, что основные сегодняшние (а не долгосрочные) беды российской экономики вызваны преимущественно войной, а не демографией. Демография тут лишь негативный фон, усугубляющий ситуацию.
Но в долгосрочном периоде (когда война закончится) демографические факторы, вероятно, будут в значительной степени определять ситуацию.
BY Демография упала
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from vn
